Счет шел на секунды. Пока колонна замешкалась, пока перестраивается — можно, нужно! Дьявол! Ждать удара.
Скорее всего, этот Игорь думал, что мы все рванемся к берегу реки, дадим жесткий отпор после разгрома авангарда. Ведь он же, одержав такую блестящую победу, разовьет успех. Быстро и решительно. Должен это сделать.
Дьявол! Каков хитрец!
Он решил, что мы подумаем так, и поэтому посадил по лесам своих стрельцов.
Приказы валились градом. Швед орал, призывал своих офицеров, требовал строить формации и ждать удара из леса по обе стороны дороги. Выслать туда разведку. В этот момент впереди раздались крики.
— Измена! Измена!
Несколько хлопков пистолетных выстрелов, звуки сабельного ожесточенного боя.
Перед глазами всплыл образ того рязанца, отца убитого парня, что проехал здесь какую-то минуту назад.
Зубы Якоба скрипнули. Если воеводу убьют, то им могут не заплатить. Да, аванс был, но хотелось бы получить еще. И, уж точно, Василий Шуйский точно не будет рад, узнай, что его брат мертв.
— Дьявол! — Выругался он уже вслух. Громко.
Махнул рукой Луи де Роуэну, тоже насторожившемуся происходящим.
— Три десятка со мной!
И тут над полем боя, с той стороны реки вновь раздался гул боевого рога. На этот раз не такой протяжный, а прерывистый. Один, два, три.
Что это могло значить?
Двигаясь вперед вместе с французами мимо колонны телег, преодолевая панику, он пока не видел изменений. Озирался по сторонам, ожидая удара слева или справа, в тыл. Где же эта чертова пехота, она должна быть здесь! И сейчас бронные войска этого Игоря начнут переправу. Вот здесь то… Весь гений этого самозванца и закончится.
Что-то хорошее наклевывалось.
Но…
Удара пехоты не последовало. Слева от деревни, из леса за полями во фланг перестраивающейся для отражения удара поместной коннице и стрельцам, выходящим к берегу для залпа, выдвинулась еще кавалерия.
Она неслась быстро, и было ее много. Тысяча, наверное, может чуть больше. Легких, вооруженных луками стрелков.
Расстояние сокращалось.
Особой угрозы обозу не было. Эти служилые люди метили в ту часть авангарда, которая не успела переправиться. В тех, кто выходил из-под удара на правом берегу, кто пытался построиться и начать бить в ответ.
Люди в поселке и близ него, увидев новую угрозу, запаниковали.
Казалось, они вот-вот совладают с собой и дадут отпор, но… Появление на фланге еще тысячи всадников — это катастрофа. Даже стрельцы могут не помочь. Они не успеют развернуться всеми для отражения. А залп двух-трех сотен не даст сокрушающего эффекта.
— Дьявол! — Вновь выругался Делагарди. — Откуда у него пять! Пять тысяч!
Француз смотрел на него. И в глазах его, опытного бойца, тоже начинала зреть паника.
— Луи де Роуэн. Бери всех своих и вперед. Сбей их с позиций. Не дай им сделать так, чтобы нас начала топтать рвущаяся назад, через обоз взбесившаяся наша же конница. А следом его эти доспешные сотни. Давай!
Дело касалось уже их жизней и полного разгрома. Нужно действовать без приказа.
Француз кивнул, поднялся в стременах. Остановил при себе одного со своим знаменем. Прапорщик начал размахивать им, показывая точку сбора. Запел горн. Уже привычный, французский.
— Монжуа! — Что есть сил заорал полковник. — Монжуа!
Ему вторили собирающиеся подле него люди. Гул нарастал.
Делагарди больше не смотрел туда. Он был уверен в полковнике. С небольшим отрядом все тех же французов он пробивался через панику к карете Дмитрия Шуйского. В голове же его все отчетливее пробивалась мысль.
— Только бы у него не было пехоты. Дева Мария, только бы не услышать выстрелы за спиной.
Но пока что вся битва и весь хаос происходил впереди.
Я смотрел во все глаза.
По звуку рога во фланг уже прилично смятой отступлением через реку авангарда колонне вылетели из засады мои легкие конные сотни. Кривая усмешка расплылась на лице. Ну что, Дмитрий, Якоб, что вы сделаете сейчас? Центр трещит. Мы осыпаем его стрелами. Люди и кони гибнут, а что самое неприятное — все больше их получает ранений. Может, и легких, но это потери.
Да, в ответ по моим основным силам летело все больше стрел.
И был риск получить залп из тысячи аркебуз от стрельцов.
Но, появление еще одного засадного полка повергло оставшихся на северном берегу в поселении людей в еще большее состояние паники. Если до этого многие из них хоть и боялись, но подсознательно понимали, что река, хоть и не широкая Лопасня — какое-никакое препятствие и пересечь ее быстрым ударом, чтобы сломить на скорости, смять их ряды — дело сложно выполнимое.
То сейчас!
Им во фланг заходила тысяча моих легких всадников. Еще немного и полетят стрелы.
Внезапно я приметил вблизи деревеньки, в колонне какое-то движение. Уставился туда. Все же расстояние было приличным и понять, что творится оказалось очень сложно. Вроде бы там была какая-то сильно выделяющаяся из всех прочих телег повозка. Ее можно было даже назвать каретой, пожалуй.
И там творилась какая-то сумятица.
Далеко, но можно поклясться, что там идет драка. И туда мчится малый конный отряд.
Основные силы, хорошо снаряженных и одоспешенных рейтар — французы. Они сейчас собирались для противодействия моим силам на левом берегу. Все, как я и думал. Опытные наемники, пехотинцы, группировались у своих телег и ждали еще одного удара. Они не верили, что у меня только конница, они не думали, что столь большие действия могут быть использованы не для генерального сражения, а только для налета и отхода.
А я, чтобы, как это странно не звучит, для спасения большей части армии Дмитрия Шуйского, должен был отойти. Сохранить жизни этих русских людей.
Скоро уже прогудит приказ. Очень скоро.
Задача этого рейда не разгром. Да, добиться его можно здесь и сейчас. Только жертв и потерь будет ой как много. И с моей стороны при переправе на тот берег и с их, ведь мне придется перебить не только авангард, но и еще большую часть застрявшей между рекой и обозом поместной конницы. А там уже нужно будет рубиться с понимающей, что происходит пехотой Делагарди.
И здесь — как повезет.
Нет, действовать нужно аккуратно. Цель обозначена, план построен, и его я буду придерживаться.
Тем временем моя тысяча, вышедшая