— Здравия желаю, — обратился я к дежурному сквозь бронированное окно. Старший лейтенант поднял на меня вопросительный взгляд, и я показал удостоверение. — Мне назначено, я Кузнецов с Кировской охраны.
— Куда тебе — в «службу» или «кадры»? — спросил у меня старлей.
— Разрешите уточнить, — кивнул я и набрал взводного.
— Слушаю, — ответил невыспавшийся Мухаматдиев.
— Ратмир Минисович, это Кузнецов, а кто меня вызывал с Управы — кадры или служба? Тут в дежурке интересуются.
Взводный немного подумал, может, вспоминая, может, приходя в себя, и ответил…
Глава 10
Гражданский человек
— Начальник отдела кадров вызывал, — выдал Мухаматдиев, и я, пожелав доброй ночи, продублировал это дежурному.
— Ожидай, — произнёс старлей и набрал номер на проводном телефоне. — Николай Максимович, тут к вам Кузнецов подошёл, пропускать и сопроводить? Антох, проводи парня к Пруту!
И из бокового помещения дежурки вышел старший сержант — низкий и загарелый. Такой загар я видел только в Афгане, но этот парень был без следов обветривания. Голубая рубаха с коротким рукавом еле сидела на его корпусе, неумело скрывая проработанную мускулатуру.
Он что-то ел и вышел ко мне ещё жуя. Тяжелоатлет в форме пошёл наверх по лестнице, махнув рукой: мол, иди за мной, если хочешь накачаться и загареть. Я не хотел, но пошёл следом. На втором этаже находился советский отдел охраны, на третьем — само управление, первый этаж же был уделом взвода охраны, столовой и отдела по связям с ветеранскими объединениями. Кузнецов знал это, знал это и я.
В фойе на третьем этаже стоял кулер, стояло два дивана и росли пальмы и какие-то длиннолистые растения. Интересно, кто ухаживает за растениями в управе? Есть ли специальная должность ландшафтного дизайнера?
Мы свернули налево и, пройдя чуть-чуть вперёд, ещё раз остановившись у двери, я взглянул на табличку: «Прут Николай Максимович. Начальник отдела кадров управления Росгвардии».
Старший сержант постучал в дверь и, приоткрыв её, спросил:
— Николай Максимович, к вам пришли.
— Пусть заходит, — прозвучало из-за двери.
— Заходи, — продублировал помощник дежурного.
— Захожу, — улыбнулся я, заходя.
За Т-образным столом на мягком большой кресле сидел капитан — настолько худощавый, что одежда на нём буквально казалась с чужого плеча, хотя всегда, когда получаешь её на складе, ты её меришь. Может, болеет, а может, Прут — просто фамилия говорящая?
— Товарищ капитан, младший сержант полиции Кузнецов по вашему приказанию прибыл, — проговорил я, входя в кабинет.
— Почему без формы, сержант? — спросил он меня.
— Виноват, товарищ капитан, не доведено. Если у вас есть час, я сгоняю, переоденусь? — спросил я, точно зная, что второй раз я сюда не поеду. Пошёл он нахер.
— Да заходи уже. Садись, — указал он на один из стульев у его стола.
Стулья были не в пример его мягкому креслу из кожи — они были железные, словно должны были показать, кто тут начальник, а кто «бесформенный» младший сержант.
И я сел, внимательно повернув голову к капитану Пруту.
— Я не буду тебя спрашивать, откуда в твоём доме взялись наркосодержащие вещества. Надо сказать, когда я узнал, я сразу же подумал: как хорошо, что ты уже две недели назад уволен. А потом, после того как тебя выпустили и я получил справку с твоего полиграфа, понял, что хорошо, что не уволили. Я даже поручил по тебе провести служебную проверку. Но потом ко мне пришли из Управления УМВД и забрали твоё личное дело куда-то наверх. А потом, правда, вернули — и мне это ещё более странным показалось. А вчера мне звонил начальник СОБРа и просил тебя к себе, но у него сержантских должностей нет, а ты — без образования. И я подумал: что тебе пора расти, если ты хороший парень, и тебя надо держать поближе, а если ты плохой — тем более. В общем, пиши рапорт на перевод, на повышение.
— Так какое повышение? Я и так на старшего группы перевожусь. — возразил я.
— Это всё хорошо. А тут ты будешь командиром отделения особого взвода по сопровождению грузов, будешь ездить с оружием, возить боеприпасы, наркотики! А?
«Я и так вожу оружие и наркотики, которые мне ни к чему», — подумал я и произнёс:
— Большое спасибо, товарищ капитан, за оказанное доверие, но я, пожалуй, откажусь. Я ещё не всю службу познал в группе задержания.
— А ты не понял. Это не предложение. Это добровольно-принудительный перевод. Но если ты, конечно, расти не хочешь, тогда правильно мы сделали, что тебя уволили задним числом. Потому как лох тот солдат, который не мечтает быть генералом. — выдал мне капитан.
Ну лох — так лох, мне слава богу не 14 лет чтобы на это реагировать.
В голове прозвучала шутка: «Подполковником быть хорошо, а под генералом ещё лучше». А под мерзким капитаном с говорящей фамилией Прут я быть уж точно не хочу.
— Так что либо ты — командир отделения особого взвода, либо ты с этого дня гражданский человек. Выбирай.
Капитан протянул мне два рапорта — один на перевод, другой на увольнение — и положил ручку между ними, добавив:
— И отказа я не приму.
«А куда ты нахрен денешься?» — улыбнулся я своей мысли и росчерком шарикового «пера» подписал рапорт на увольнение.
— Пока, — произнёс я, вставая.
— Стой, я тебе не отпускал! — выкрикнул капитан.
— Хуёвый ты кадровик, капитан, — выдохнул я, покидая кабинет. — Одним словом — «прут».
Спускаясь по лестнице, я не думал ни о чём, но старлей уже вышел мне навстречу.
— Боец, стой!
— А чё будет⁈ — спросил я его, не останавливаясь.
— Я тебя задерживаю!
— Ты хоть помнишь, как это делается? — спросил я.
— Помощник, жми на тревожку! — крикнул старлей, а я, освобождаясь от простого захвата руки, просто вышел из управления и направился к выходу с территории.
И тут у вас, мои уважаемые менты, два выхода: либо вызывать патруль с составлением материала по 19.3 КоАП РФ, если вы уверены, что ваши требования законны, либо позволить гражданскому человеку жить своей жизнью.
Что там надо дальше? Удостоверение в отдел сдать, жетон, карточки на оружие… С этими мыслями я проходил мимо КПП.