В этот же день. Немногим позже.
«Ледовая Корона» снаружи выглядела как дворец из стекла и хромированного металла, втиснутый между унылыми советскими панельками. Когда я подошёл к входу, меня чуть не снесла мощная раздвижная дверь, которая открылась автоматически, будто приглашая в другой мир. Внутри пахло так, будто тут только что прошёл парад богачей — аромат полированного мрамора, дорогой кожаной мебели, насыщенный кофе из автомата за пятьсот рублей и… что-то ещё. Что-то сладкое, женское, возбуждающее.
Меня встретила секретарь — брюнетка лет двадцати пяти, с такой грудью, жадно упрятанной в синюю рубашечку, что я сначала подумал — накладные.
Но когда она повернулась, чтобы проводить меня, я увидел, что это всё натурэль — пышные формы упруго колыхались при каждом её шаге.
И задница… боже, эта задница в обтягивающей серой юбке была таким произведением искусства, что я готов был упасть на колени и молиться на неё.
Её каблуки отбивали чёткую дробь по зеркальному полу — тук-тук-тук. И с каждым шагом я чувствовал, как мой член потихоньку просыпается, наполняясь кровью.
Чёрт, да я ещё даже никого из фигуристок не увидел, а уже возбуждаюсь! Это плохой знак.
Кабинет главного тренера был размером с нашу общажную кухню. Одна стена — полностью стеклянная, выходила на главный каток. Там какие-то девочки в обтягивающих трико выделывали пируэты — ноги, как у лани, попки упругие, груди…
Черт, я уже везде это вижу!
За массивным дубовым столом сидела Татьяна Викторовна. Бабища лет сорока, но ещё ого-го, прям сочно аппетитная. Грудь — четвёртый размер, даже через строгий пиджак видно, что там всё серьёзно. Попу… я видел только, когда она позже встала, но даже сидя было понятно — круче, чем у любой студентки в моей общаге.
А её взгляд… мля, это был взгляд хищницы. Холодный, пронизывающий, изучающий. Под этим взглядом мой дружок моментально съёжился, испугавшись за свою жизнь.
— Орлов Алексей? — сказала она, перебирая мои документы. Голос низкий, властный, будто она привыкла отдавать приказы и получать немедленное исполнение. — Рекомендации вашего дяди много значат. Виктор Петрович — профессионал с большой буквы, но я и сама должна во всём убедиться.
Она отложила бумаги и встала. Рост под метр семьдесят пять, плюс каблуки. Я со своими ста шестьдесят пятью почувствовал себя лилипутом рядом с этой женщиной-амазонкой. Она обошла стол, и я смог рассмотреть её получше — стройные ноги, упругая попа, грудь, которая так и просилась в мои ладони…
Черт, опять эти мысли!
— Пойдёмте, — бросила она через плечо и вышла из кабинета, не дожидаясь моего ответа.
Я поплёлся за ней, как побитая собака, и не мог оторвать глаз от её упругих ягодиц, игриво подрагивавших под строгим костюмом.
Да она старше моей матери! — промелькнуло в голове. — Но тело… тело у неё было такое, что все мои студенческие ровесницы нервно курили бы в сторонке вместе с моей мамой.
Каждый её шаг отдавался в моём паху лёгкой пульсацией. Я уже начал сомневаться, смогу ли я вообще работать в таком состоянии — с постоянной эрекцией и похабными мыслями.
Массажный кабинет оказался просторным и стерильным. Всё блестело — массажная кушетка, столик, даже пол. Пахло дорогими эфирными маслами и чистотой.
— Снимите пиджак и наденьте халат, — сказала она, расстёгивая свой. Под ним оказалась облегающая водолазка цвета шампанского, которая обрисовывала каждый изгиб её тела. Грудь оказалась ещё больше, чем я думал — пышные формы явно требовали поддержки дорогого бюстгальтера. — У меня старые проблемы с плечевым поясом. Травма молодости. Покажите, на что способны. Ваш дядя хвалил ваши руки.
Мои хвалёные руки тут же вспотели.
Первый сеанс — и сразу с главным тренером! Дядя Вить, прости, но тут без «хуйни» явно не обойдётся. Я сглотнул ком в горле и постарался выглядеть профессионально.
— Ложитесь, пожалуйста, на живот. Сначала я сделаю общую диагностику.
Она легла на кушетку с такой грацией, будто делала это тысячу раз. Каждое её движение было отточено до совершенства.
Я с лёгкой дрожью в руках прикоснулся к её спине, кожа под тонкой тканью водолазки была упругой и гладкой, как шёлк. Но мышцы… боже, это были стальные канаты! Трапеции напряжены так, будто она всю жизнь таскала мешки с цементом.
— Сильнее, — скомандовала она, не поворачивая головы. — Не бойтесь, я не сломаюсь. Мне нужен реальный результат, а не поглаживания.
Я начал с силой прощупывать узлы застарелых спазмов — следы многолетних тренировок, падений и побед. Усилил нажим, и под моими пальцами наконец зашевелились глубокие мышечные узлы. Она тихо застонала — низко, глубоко, почти животно. Этот звук ударил мне прямо в пах, заставив моего дружка вздрогнуть и начать медленно, но верно превращаться в дубину.
Черт, её стоны — это была самая эротичная музыка, которую я когда-либо слышал.
— Да… вот так… — прошептала она, и её голос прозвучал совсем иначе — томно, почти по-кошачьи, с ноткой скрытого удовольствия. — Как давно… Никто так… Не разминал…
Я продолжал мять её мышцы, а в голове прокручивал похабные картинки.
Вот она поворачивается, хватает меня за член и говорит: «Вот настоящий мышечный зажим, его тоже нужно размять», и как начинает…
Я одновременно чувствовал, как её тело постепенно расслабляется под моими руками, становится податливее, мягче. А мой член в это время без остановки наливается кровью, становясь твёрдым как камень.
Штаны превратились в настоящую пытку — ткань натянулась так, что я боялся, вот-вот лопнет по швам. Но я продолжал работать с её плечевым поясом, усердно разминая каждую мышцу, чувствуя, что еще немного и кончу в штаны.
— Хватит, — внезапно сказала она, и в её голосе снова появились стальные нотки. — Неплохо. Ощутимо. Чувствую, как отпустило.
Она встала, потянулась, и её грудь соблазнительно подпрыгнула, заставив мое сердце заколотиться чаще. Мне стоило невероятных усилий не уставиться на эту аппетитную тряску, и я отвёл взгляд, как настоящий джентльмен…
Ой, да кому я пизжу? — пролетела мысль в моей голове. — Конечно я смотрел! Что я, дурак что ли, от такого аппетитного зрелища отказываться?
— Виктор Петрович не соврал, — сказала она, изучая меня с новым интересом. — Руки и впрямь золотые. У вас хорошее чутьё на мышечные зажимы.
Её тело выглядело более расслабленным, движения стали более плавными.
Надевая пиджак, она бросила на меня такой взгляд, будто только что трахнула меня глазами. В её взгляде читалось одновременно удовлетворение, любопытство и что-то ещё… что-то хищное,