— И его совет вам? — Макар созерцал семейную пару и не мог их понять, просчитать до конца…
— Дима мне заявил: за воровство мальчишка уже поплатился увольнением и полным остракизмом. Он посоветовал мне сказать Ване: мол, раз не веришь моим словам, проведи сам ДНК-тест. Проведи и убедись! И я передала мужу Димины слова.
Клавдий тоже теперь взирал на Матвеевых с изумлением: значит, по совету брата Иван ринулся в студию в Хамовники и начал собирать по квартире ношеное белье сынка, искать использованные презервативы и зубную щетку…
— Но зачем вы спрятались в офисе от нас? Раз у вас было не любовное свидание с Дмитрием, а серьезная беседа? — не отступал Макар.
— Я расплакалась, жалуясь на Ваню, — призналась Нюта. — Разнервничалась. А тут чужие люди, компаньоны мужа и Димы… Принесла вас нелегкая. Я ушла в туалет приводить себя в порядок.
— Что-то не сходится, мадам, — хмыкнул Клавдий. — Вы по совету деверя натолкнули мужа на мысль о ДНК-тесте, а он швырнул вас в подвал и привязал собачьим поводком к батарее?
— Подождите, я сам об этом расскажу, — произнес Иван. — Я накосячил…
— Ну и словечко подобрали, Иван Валерьевич, накосячил! Прямо шалость детская. Пустячок, да? — Клавдий, стоявший у дивана, взирал на него, заплаканного, помятого, жалкого, уже с презрением. — Между прочим, есть статья УК «незаконное лишение свободы». Улики в подвале налицо. Явится сюда полиция, их зафиксирует. А заодно и обе кочерги проверит на следы крови и ДНК Дмитрия. Или вы их уже успели отмыть? А одну на окно пришпадорить для отвода глаз?
— Да не убивал он Диму! — закричала уже капризно-истерически Нюта. — Кеша, кого ты привел в наш дом? Они ужасные, упертые, бессердечные люди! Но я… все равно пойду в откровениях до конца. Я сама во многом виновата… Ваня из-за моих выпадов в свой адрес вспылил… то есть разгневался… разъярился… Я ему сообщила про ДНК-тест, а потом поставила вопрос ребром: слушать мне твои обвинения в измене противно, а на оскорбительные подозрения ответит тест, я же пока уезжаю. Я вновь желала его проучить, понимаете? Словно в прежние наши времена. Но я не ожидала столь бурной неадекватной реакции. Он… Ваня заорал: «В Геленджик собралась, к своему любовнику? Никуда ты не уйдешь, я тебя не отпущу к нему!»
— Я влепил ей сгоряча пощечину… Потом схватил в охапку и потащил в подвал. Я не хотел ее отпускать. Решил запереть… Тоже проучить. — Иван совсем поник. — Ну, библейски… Послание к Ефесянам: «Да убоится жена мужа своего…» А она мне плюнула в рожу… На меня словно затмение нашло. Я в подвале привязал ее поводком к батарее, узел сильно затянул на ноге. Она меня проклинала. Пыталась выбить окна — они под потолком подвала. И я заколотил их снаружи досками. Я был не в себе и уехал из дома. Я пил в придорожных кафе для шоферюг… Отсутствовал дольше, чем предполагал.
— Вы рванули к брату? — вставил вкрадчиво Макар. — Все же виделись с ним во время его отпуска?
— Нет, не к брату! Я знал, что он мне заявит: «С ума ты сошел?» И тотчас ринется к нам домой освобождать Нюту из подвала. Дима всегда приходил другим на помощь. Он был благородный и умный, мой брат… Он и в отпуск ушел специально, чтобы дать мне время самому разобраться и с тестом ДНК, и с недостачей. Внушал мне: «Некоторые вещи ты, брат, должен сделать сам. По-мужски». Он не устранился, просто давал мне возможность выбора… Я гульвасил по провинциальным кабакам, потом отсыпался в машине, к утру протрезвел. И спозаранку поехал в Москву, в Хамовники, за образцами ДНК для теста. Увидел тебя, Кеша, из машины, когда ты вышел из подъезда. Думал, ты был один в квартире…
— Вы Анету Кузнецову тогда изрядно перепугали, — заметил Макар.
— Из Хамовников я отправился сразу в частную клинику делать ДНК-тест на отцовство. В одну обратился — они меня послали. Им оказалось недостаточно биоматериала с вещей. Я в машине обзванивал клиники. Нашел одну очень далеко, на другом конце Москвы, они согласились делать тест на том, чем я располагал. Я добрался туда уже во второй половине дня. А домой вернулся лишь вечером. А Нюта сидела взаперти внизу… Лучик самозабвенно выл… Его было слышно даже на улице…
Макар посмотрел на Матвеева-младшего. Лицо Кеши искажала гримаса страдания и… гадливости.
— Я тогда решил: выпущу жену, когда станет известен результат теста ДНК. Я надеялся сломить ее непокорность… жаждал ее признания в неверности, я сомневался тогда и не верил, что Кеша — мой сын. Но жена продолжала настаивать на своем. А потом мне вдруг позвонили из полиции с ужасным известием — мой брат Дима убит, его толкнули под колеса поезда. И я дико испугался. У меня в глазах потемнело от ужаса: наши семейные разборки… жена в подвале… брат мертв, убит… Меня могли обвинить в его смерти. Вы же меня обвиняете сейчас, — Иван уставился на Клавдия и Макара. — Вы — продвинутые просвещенные парни. С мозгами. Но все равно подозреваете меня. А что бы мне заявили в местной полиции деревенские олухи, а? Я рассказал жене про смерть Димы, но она… она сильно гневалась на меня, и я совсем сдрейфил: если отпущу ее из подвала, она в отместку может мне навредить… Повторяю, я был напуган в высшей степени и действовал подобно трусу и подонку. Я даже не отвязал поводок. Но я ее кормил и поил, принес из спальни наматрасник и одеяло. Я брал Лучика с собой на фирму, чтобы он не выл дома, привлекая ненужное внимание соседей. Так продолжалось несколько дней. Меня вызывали из-за брата в полицию, дом Димы обыскали, и я трепетал от одной мысли, что обыск может перекинуться и к нам… Я жил в аду. Да еще вы начали соваться, задавать бестактные вопросы. Когда тачки наши продались, я вам швырнул вашу долю, надеялся, тщетно, — получите бабло и отстанете от нас. Но вы не угомонились… Вы ко мне в дом вломились сегодня незваные!
— Папа! — тихо окликнул его Иннокентий.
— Что? — Иван обернулся к нему.
— А тест? Его результат?
— Показал — ты мой родной сын, — глухо ответил Иван.
— А это? — Иннокентий вытянул вперед руку, демонстрируя окровавленный бинт на ладони.
— Несколько образцов для теста признали негодными, я ошибся в горячке… Биоматериал остальных подтвердил наше родство. Но имелась оговорка — с большей степенью вероятности. — Иван уставился