– А мы с Вией вдосталь попутешествовали по вариантам Мультиверса, – проговорил Шапиро, – входы в которые проложили из своего Замка Драконы Смерти. Когда в ЦЭОК мы передали свои записи и комментарии учёной братии, едва не случилась драка – кто первый будет изучать материалы. Знаете, какой вопрос меня мучает?
– Перестань, Сева! – сердито сказала Вия. – Не в детском саду!
Шапиро смущённо почесал щеку.
– Прошу прощения, товарищ генерал. Как известно, Мультиверсум бесконечен и вечен. Почему же в нём не возникла разумная система божественного уровня, объединяющая все цивилизации во всех ветвях?
– Это слишком глобальный вопрос, – покачал головой Бартош, – чтобы цеплять его вскользь. Хотя, на мой взгляд, проблема легко решается. В Большой Вселенной нет Единого Бога, потому что Мультиверс бесконечен. А, как известно, объять бесконечное невозможно.
– А я думаю, потому что существует Глобальный Фильтр, не позволяющий рождать Единого Бога по одной простой причине: Разум – хищническая стадия развития Жизни Вселенных, которая и не даёт достичь высот ни одной цивилизации из-за войн.
– Не садись на своего конька, – предупредила Вия.
Шапиро поднял руки вверх.
– Не буду.
Антон перевёл взгляд на Дарислава, молча посматривающего на «гантель» в космосе. Волков заметил взгляд.
– Мы испытали примерно то же самое. Едва не застряли в одном из миров. Но давайте вернёмся к делам насущным.
Качок встал с пуфика, жестом предложил сесть Сталику, но тот отказался.
– Вы не ошиблись, Бартош. Эмбрион действительно представляет собой геном мыслящей системы прошлого эона. Пока что неизвестно, какова причина сброса Матрицы той разумной жизни, но факт налицо. Эмбрион пробил потенциальный барьер, разделяющий тот эон с нашим, и застрял в ТТ Щита, породив по пути при столкновении с материальными объектами – планетами – реализованные материально проекции ДНК. Они не опасны, я имею в виду конэцкэ, но могут излучать вирусные поля, воздействующие на людей.
Антон повернулся к Сталику.
Тот кивнул.
Головы повернулись к замолчавшему Копуну.
– Коп, не тормози, – недовольно сказала Диана.
Копун снова показал свою по-человечески открытую извиняющуюся улыбку.
– Приходится прислушиваться к моим разведдронам. Пока я вытаскивал половины Эмбриона из его изолятора, он успел послать куда-то две серии квантовых вибраций. Одну в глубину бункера, другую в космос. Эта вторая серия прошила все силовые поля, слой плазмы ТТ Щита и даже вакуумные «зеркала», которыми я их закутал. А поймал я не саму передачу, а косвенный след – волны гравитационного поля.
– Что вы имеете в виду под квантовыми вибрациями? – живо заинтересовался Лог-Логин, присутствующий в палате виртуально.
– Боюсь, Эмбрион воспользовался своими технологиями, я имею в виду технологии его эона, имеющие другие законы физики, которые нам недоступны. Зато я понял назначение изолятора. По сути, это конечная станция метро, созданная разумными существами прошлого эона. И она в рабочем состоянии.
По медотсеку растеклась сторожкая тишина.
– Метро? – недоверчиво проговорил Сталик. – Вы хотите сказать, что это…
– Система мгновенного транспорта, но в исполнении разума, предшествующего рождению нашей Вселенной.
– Но принцип работы тот же, что и у нас?
– Принципы работы этой глобальной системы сильно отличаются от используемых нами, так как в прошлом эона было развёрнуто не три измерения, как в нашем домене, а пять, я говорил.
– Четвёртая и пятая? – донёсся голос Лог-Логина.
– Порядок не имеет значения, – Копун развёл руками, – это всего лишь удобные названия для таких материй. На самом деле это не дополнительные пространственные измерения, а, скорее, тонко нематериальные, размазывающие реальность в нечто невообразимое. Но не суть важно, главное, линия работает в обратном направлении.
Мужчины обменялись взглядами.
Антон сел на лежаке, не обращая внимания на суету огоньков на панели медицинского бота.
– Это меняет всё дело!
– Да уж! – Шапиро с чувством почесал затылок. – Если эта ветка функционирует, судари мои, у нас появляется колоссальная возможность уточнить все наши космологические теории! Мало того, почему бы нам не проверить, где она заканчивается?
– Это я и хотел предложить, – кивнул Копун. – Во всяком случае, я это сделаю независимо от вашего решения. Простите великодушно. Однако давайте сначала разберёмся, что делать с Эмбрионом.
– Отправить на Землю, в ЦЭОК, да и дело с концом, – сказал Сталик. – Там им займутся коллеги, да и охрану можно установить серьёзную.
Дарислав посмотрел на Копуна.
– Сможешь?
– Попробую, – после паузы ответил бывший Вестник. – Уж очень необычна энергетика у Матрицы, всё время проявляются её скрытые измерения. Хотя перед отправкой Эмбриона в Солнечную систему ещё надо всё тщательно взвесить.
В палате мигнул свет.
Копун замер, прислушиваясь к чему-то, и пропал!
– Внимание! – раздался гулкий голос Стоума. – Тревога ВВУ формата «А»!
По отсекам эскора прокатился вопль сирены.
– Мы на мостик! – бросил Дарислав, переглядываясь с Шапиро.
– Твою сюрпризочку! – изумлённо отозвался тот, бросаясь вдогон за Волковым.
Убежали и женщины. Остались Бартош и севшие на своих лежаках бойцы Щёголева.
– Командир? – произнёс капитан.
– Работаем! – Антон принялся снимать с себя присоски и чашки датчиков лечебных систем. Его качнуло, будто опьяневшего от бокала шампанского, но это оказалась не реакция организма на сброс медицинской аппаратуры, а реальный толчок, потрясший корабль. «Поиск» без предупреждения космолётчиков начал жёсткое форсажное маневрирование.
Сталик скрылся в коридоре.
Сервисботы принесли пациентам «кокосы», и вся команда спецназовцев принялась торопливо натягивать костюмы.
Когда Антон прибежал в пост управления, виом обзора показывал причудливый танец и кружение звёзд: эскор выписывал в пространстве сложные петли, и камеры корабля едва успевали адаптировать передачи, то и дело выхватывая из черноты космоса «гантель», вокруг которой и метался эскор, коричнево-багровое горнило близкой звезды и струи необычных объектов, похожих на мыльные пузыри с огоньками внутри.
Невозможно было разобрать, с чем или с кем сражается эскор, потому что «мыльные пузыри» занимались только «гантелью», а других объектов не было видно. Однако Стоум не мог кидать корабль из стороны в сторону, как волан, ради игры. «А вдруг снова заглючил?!» – мелькнула мысль, и Антон, вспотев от бега, потратив на поиск врага несколько секунд, рухнул в своё командирское кресло.
Дарислав, стоявший за креслом капитана Войскового, не оглянулся, всматриваясь в изображение, передаваемое компьютером на отдельные окна. Кроме него, в рубке никого не было, очевидно, Шапиро и спутницы свернули к своим каютам.
Периферийная автоматика «кокоса» начала ухаживать за владельцем, снимать пот и пшикать спреем, поддерживающим в данный момент нервную систему Антона.
Включился Стоум:
– Уровень воздействия, командир?
– Резекция атаки! – хрипло ответил Лихов. – В