Энни бережно взяла меня под руку, и мы медленно тронулись по булыжной мостовой.
– Надо бы страже доложить, разбойничают посреди бела дня! Да где ж это видано?! – причитала она, никак не желая смолкнуть. Мне же хотелось тишины и покоя. Но я прекрасно понимала, что новая знакомая – кладезь полезной информации. Поэтому не время себя жалеть, стоит внимательно изучить мою новую реальность. Раз уж попала, и это вроде как мой второй шанс, не стоит им пренебрегать.
Архитектура, одежда людей, даже запахи… Это точно не привычный мне 21 век.
– Энни, – осторожно начала я, – мы пришли в город за настойкой?
Девушка кивнула:
– Да. И за тканью для леди Дарены, вашей матушки. Она велела купить именно синий бархат для нового платья к осеннему балу у герцога. – Девушка ткнула большим пальцем за спину, где покачивался заплечный мешок. – Еле нашла подходящий отрез по приемлемой цене. Торговец упирался, но я всё же сбила цену на два медяка! А потом поняла, что вас рядом нет…
Матушка? Нет, мачеха. Мозг услужливо подкинул поправку. Откуда я это знаю?
Мы медленно брели по улицам, постепенно выбираясь из торговых кварталов. Дома становились ниже и реже, появились огороды и загоны для скота. Голова по-прежнему раскалывалась, а ноги заплетались всё сильнее.
– Эй, мисс Энни! Леди Айрис! – окликнул нас хриплый голос.
На обочине дороги стояла телега, нагруженная клетками с курицами. Возле неё замер пожилой мужчина в потрёпанной соломенной шляпе.
– Сэм! – обрадовалась Энни. – Не подбросишь нас до Эшворт-холла? С миледи приключилась беда в городе, – она сделала страшные глаза и жестом показала, как меня тюкнули по голове.
Крестьянин нахмурился, разглядывая моё бледное лицо, засохшую кровь на одежде и волосах.
– Ишь, что деется! Ужо днём на людей кидаются! Забирайтесь живо! – он подошёл ко мне и помог сесть в телегу.
Я неловко устроилась на охапке соломы между клетками. Куры недовольно закудахтали, захлопали крыльями. Запах птичьего помёта смешивался с ароматом сена. Вскоре телега дёрнулась и покатила, подпрыгивая на ухабах, а меня замутило ещё сильнее. Перед глазами поплыли тёмные круги, звуки становились всё тише…
– Миледи! Миледи Айрис! Очнитесь же!
Чей-то встревоженный голос вырвал меня из блаженной темноты. Я с трудом разлепила веки, чёткость зрения восстановилась через пару секунд, и я рассмотрела полное беспокойства курносое веснушчатое лицо, склонившееся надо мной. Воспоминания вернулись в тот же миг.
– Приехали, – донёсся до нас скрипучий голос Сэма. – Бедная леди, вишь, как её растрепало. Давай-ка я её до самого крыльца донесу, не то, боюсь, упадёт, так и не дойдя до дома.
Я же, сцепив зубы от боли, села.
Огляделась. Над нами возвышался трёхэтажный особняк со множеством окон и башенками по углам. Когда-то это здание наверняка впечатляло гостей. Сейчас же вызывало лишь жалость: штукатурка во многих местах облупилась, обнажая грубую каменную кладку, ставни висели криво, а где-то их не было вовсе, некоторые окна были заколочены досками; на крыше во многих местах отсутствовала черепица, оставляя проплешины, сквозь которые, вероятно, протекала дождевая вода.
«Боже, да это же руины какие-то», – пронеслось в голове, пока Энни помогала мне спуститься на землю.
Дорогие друзья! Добро пожаловать в мою новинку! Это будет простое бытовое фэнтези с романтикой. Очень надеюсь, что меня не понесёт по бездорожью и история выйдет простой и незатейливой)))
Приятного чтения и замечательного настроения!
Всегда ваша,
Айлин Лин.
Глава 2. Новый дом
Массивная дубовая дверь открылась со скрипом, который эхом прокатился по всему дому. Мы переступили порог, и я невольно поёжилась. Внутри было странно холодно несмотря на то, что снаружи вроде как лето.
Холл, должный производить приятное впечатление на гостей, встретил нас гнетущим запустением. Некогда роскошная лестница с резными перилами поднималась на второй этаж, но многие балясины отсутствовали, создавая зияющие проёмы, словно выбитые зубы в улыбке. Обои на стенах выцвели и местами отклеились, обнажая голую штукатурку с пятнами сырости. Из мебели стояли лишь покосившаяся вешалка, два древних кресла напротив чёрного камина и старый сундук, служивший, судя по потёртостям, скамьёй.
– Миледи, пойдёмте, я вас в вашу комнату доведу, потом надо отдать отрез Гарете, затем в огороде прополоть да полить овощи, иначе нам не дадут ужин, или ещё чего похуже сделают, – бормотала под нос Энни, поддерживая меня за плечи.
Идти было тяжело, каждый шаг отдавался болью в груди. Я старалась дышать поверхностно, ибо глубокий вдох заставлял рёбра неистово ныть от боли. «Трещина, а может и перелом», – мрачно диагностировала я, вспоминая курсы первой помощи.
– Ага! Явились, не запылились! Неужто купить отрез ткани занимает почти целый день?! – раздался визгливый голос, заставивший меня вздрогнуть. – Пока госпожа Дарена и мадам Лафорт отбыли к соседу с визитом вежливости, вы решили отдохнуть?
Из боковой двери выскочила дородная женщина в таком же сером платье, как у Энни, только ещё более мешковатом, но без заплат и с накинутым поверх фартуком. Седые волосы выбились из-под грязного чепца, красное лицо блестело от пота, а маленькие глазки сверкали злобой. Она неслась на нас, как разъярённый боров, размахивая пухлыми руками.
– Целый день вас нет! Господин Эшворт при смерти, ему нужна настойка, а вы прохлаждаетесь невесть где! – женщина остановилась в шаге от нас, тяжело дыша. Её взгляд скользнул по моему окровавленному, грязному платью, но вместо сочувствия в её глазах мелькнуло лишь раздражение. – И что это за вид, леди Айрис? В грязи валялись? Срамота!
– На миледи напали! – выпалила Энни, смело заслоняя меня собой. – Какие-то разбойники среди бела дня приложили по голове, да так, что кровь пошла! Ей покой нужен, Гарета, нето придётся лекаря звать, а это лишние траты, леди Дарена точно недовольна будет.
Женщина насупилась, запыхтела, переваривая услышанное. Её глазки метались между моим окровавленным видом и Энни.
– Лекаря, говоришь? – фыркнула она. – Ладно уж, ступайте. Но чтоб через полчаса ты, Энни, на огороде была! Дел невпроворот, а рук всего ничего. Двойную норму с тебя спрошу, коль леди работать не в состоянии.
"Интересно, – мрачно подумала я, пока Энни вела меня к лестнице. – Эта Гарета-галета обращается со мной без малейшего пиетета. Будто я не дочка хозяина дома, а бесправная прислуга или даже рабыня".
Подъём на второй этаж дался с трудом. Я сцепила зубы, чтобы не застонать от боли. Энни терпеливо поддерживала меня, бормоча что-то успокаивающее. Наверху мы свернули направо и прошли по длинному коридору до самой дальней двери.
– Пришли,