– А потому, что выбрал сторону правды, и за это меня отправили в отставку, бросив гнить без средств к существованию. Если вы будете поступать бесчестно, леди Айрис, предупреждаю, я могу лишить вас жизни.
– О, тут можете не беспокоиться, ваши принципы созвучны с моими.
Маркус замер, глядя куда-то поверх моего левого плеча и явно о чём-то размышляя.
– Мои условия таковы: еда, крыша над головой – всё это вы мне предоставляете, так же как ежемесячную плату в размере пятидесяти серебряных крон. В дела поместья не лезу, если они не касаются вашей безопасности. По рукам?
– Договорились, – твёрдо кивнула я, внутренне сжавшись от цены за его услуги. Но деваться некуда, мне нужен кто-то, способный меня защитить.
– Дайте мне пять минут, чтобы собрать вещи, – попросил он и встал.
Мы с Энни покинули комнатушку, спустились по лестнице и замерли в ожидании наёмника.
Маркус и правда не заставил нас долго ждать.
– Сэр Блэквуд, – обратилась я к нему, – нам нужно заглянуть на рынок, прежде чем отправиться в Эшворт-холл.
– Как скажете, госпожа, – слегка поклонился он и пристроился позади нас, положив ладонь на рукоять своего меча. За его спиной болтался небольшой вещмешок со всеми, как я догадалась, пожитками. Небогато, однако.
Стоило нам выйти из переулка, как я мигом ощутила перемены: те же подозрительные личности, бросавшие на нас жадные взгляды, теперь спешно отворачивались; пьянчужка, не так давно преградивший нам путь, прижался к стене, пытаясь слиться с ней в единое целое. Шмыгнув рыхлым носом-картошкой, он сложил руки по швам и опустил глаза на грязную мостовую, как провинившийся школьник.
Я же ощутила облегчение, даже задышалось как-то свободнее и веселее. Впервые за дни после смерти отца я почувствовала себя в безопасности.
Рынок, как и час назад, был заполнен народом. Торговцы выкрикивали названия товаров, покупатели приценивались, дети шумными ватагами носились мимо нас. Я медленно двигалась между рядами, внимательно рассматривая предложенное.
Для начала купила то, без чего нам долго не продержаться: два мешка муки, крупу овсяную и ячменную, солёное мясо, вяленую говядину и сало. Семена овощей для осенней посадки: капусту, репу, морковь. Прочные рабочие перчатки, сразу пять пар. Также два топора, три лопаты, мотыги. Простое мыло тремя большими кусками; десяток сальных свечей, рапсовое масло для заправки ламп; моток пеньковой верёвки. Маркус молча следовал за нами, превратившись в нашу грозную тень.
Около одной лавки толпились женщины без чепцов, в кокетливых шляпках. Аристократки. Подойдя ближе, увидела россыпь кружев: от тончайших плетёных шалей до более простых вязаных воротничков.
– Вот это Женерское кружево, – благоговейно шепнула Энни, – редко когда до нашего Торнтона купцы довозят подобный товар, обычно его разбирают ещё в столице.
Я спросила цену и ахнула. Такое мне не по карману, да и сама связать не смогу, уж слишком сложное плетение. Мой ошеломлённый суммой взгляд задержался на более простых вязаных изделиях. Вот это другое дело! Крючком я управляюсь неплохо, главное – раздобыть подходящую пряжу.
– Скажите, уважаемый, а на какие товары сейчас большой спрос? – уточнила я торговца, у которого купила крупу.
– Лён, леди. Мёд, грибы – это всегда хорошо берут, как и древесину, дичь, рыбу…
Я запоминала всё, что слышала вокруг, впитывая информацию, как губка: люди жаловались на плохие дороги, кто-то упомянул, что мост через речку Миллбрук обвалился и никто его теперь, после смерти барона Эшворта, точно не починит. Интересно, получается, этот мост находится на моих землях? О чём и спросила Энни, та кивнула и пояснила:
– Да, миледи. Мост старый, ещё ваш дедушка построил. Речка Миллбрук протекает между вашими землями и владениями барона Колфилда. Без моста до Торнтона двадцать миль окольной дорогой, а с мостом всего пять напрямик. Ваш дедушка его построил и получил от короны право взимать мостовой сбор. Каждый, кто по нему проезжал, платил медяк. Немного, но деньги капали где-то десять-пятнадцать серебряных в месяц, а в страду и того больше. Ваш батюшка от сбора отказался, разрешил всем ездить бесплатно, но из-за повышенной нагрузки мост в итоге обрушился, а денег на его ремонт уже не было.
Я задумалась. Значит, у меня есть законное право взимать плату за проезд. Починю мост – верну сбор. Это справедливо: я даю людям удобный путь, они платят символическую плату. Медяк за проезд или двадцать лишних миль? Выбор очевиден. И, вероятно, подниму цену. Я не мой добродетельный отец, я должна выжить! И позволить себе подобную щедрость никак не могу. Если кому-то не понравится новая цена – его личные проблемы, сейчас я прежде всего делец, и только потом добрая леди.
Завершив променад по рынку, нашли крестьянина с телегой, готового за приемлемую плату довезти нас вместе с покупками до Эшворт-холла. Погрузили мешки, инструменты и свёртки. Маркус сел рядом с возницей, заняв позицию охранника. Я и Энни устроились в кузове среди покупок.
Телега тронулась, покатив по мостовой в сторону выезда из города.
Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в мягкие розовые и золотые тона. Дорога была пыльной и ухабистой, телега скрипела и подпрыгивала на каждой выбоине. Я задумчиво смотрела на проплывающие мимо поля.
– Сэр Блэквуд, – обратилась я к Маркусу, когда впереди показался поворот к моему поместью, – с вашей помощью я хочу объявить своей мачехе, что она ни единой вещи не вынесет из моего дома. Кроме того, что на ней.
Он обернулся, внимательно на меня посмотрел:
– Вы хотите, чтобы я их напугал своим видом? – его губы дрогнули в улыбке.
– Да, – просто кивнула я, – максимально зверское лицо, хмурое, злое.
– Без проблем, госпожа, – слегка поклонился он.
– Чтобы не только леди Дарена, но и её служанки от страха слова против сказать не смогли, – добавила я, живо представив всю эту картину и едва сдержав смех. Настроение было прекрасным. И обещало стать ещё лучше.
Телега въехала на территорию Эшворт-холла. Солнце почти скрылось за линией горизонта, расцветив небо в багровые тона. Особняк встретил нас тёмными, пустыми окнами и тишиной.
Глава 13. Миллбрук
– Неужели свалили? – пробормотала себе под нос, слезая с телеги и задумчиво осматриваясь. Обычно в это время в окнах, где обитала Дарена и её служанки, горел тусклый свет, сейчас там было темно.
– Что? – непонимающе округлила глаза Энни.
– Они покинули поместье, – прищурилась я, – и наверняка прихватили с собой всё самое ценное.
– Но почему мы с ними не встретились на тракте?
– Всё просто – Дарена и её подпевалы, скорее всего, уехали немного