– А чем хотите?
Дэвид смотрел на неё так, как будто ему был очень важен ответ – и как будто он был готов исполнить любое желание, которое бы она озвучила.
– Я не знаю. До сих пор, – грустно призналась Айрис. – То есть мне нравилось то, чем я занималась в колледже: история, рукописи, исследования, – но такую работу получить не удалось. Нашлись люди лучше меня… А что делать дальше, я пока не решила. У вас, наверное, никогда не было такой проблемы?
– Да, я всегда знал, чем буду заниматься. Вернее, чем должен заниматься.
– По-моему, это хорошо, знать заранее. Для кого-то, может быть, и плохо, например, когда у человека есть мечта и он чувствует призвание. Хочет стать ветеринаром или воздушным гимнастом, а должен управлять семейным бакалейным магазином. Но редко у кого есть такая мечта. Не в фильмах и книгах, а в обычной жизни. Большинство людей понятия не имеет, чем хочет заниматься.
– Мне кажется, вам нравится то, чем вы занимаетесь сейчас, – сказал Дэвид.
Чуть подумав, Айрис кивнула головой.
Дэвид Вентворт был прав. Ей нравилось. Не просто перебирать книги на полках, а искать, разбираться, докапываться до правды.
Когда она увидела имя Ментона-Уайта на последней странице «Луны-близнеца», то испытала странное чувство: тайную и немного пугающую радость, ощущение, что нащупала след, ведущий непонятно к чему, но след. Это невинное и пока ничего не значащее совпадение казалось предвестником совпадения более важного, секрета, который ей предстояло узнать.
Как будто снова приоткрылась тайная дверь…
– Если вы передумаете, просто берите и уезжайте, – сказал Дэвид. – Не думайте, что обидите этим Шелторпов или меня. Меня вы этим точно не обидите, а они… Возможно, вы никогда их больше не увидите. Обещаете?
– Думаете, они будут ужасно со мной обращаться? – попробовала обратить всё в шутку Айрис.
– Я бы не назвал Клэйхит-Корт очаровательным и уютным местом. Так что?
– Обещаю, – смущённо улыбнулась Айрис.
Снаружи донёсся звук – точнее, рёв – подъезжающей машины. Айрис, в первую секунду не поняв, что это такое было, испуганно развернулась к окну.
По подъездной дорожке ехал старый светло-зелёный «лендровер».
– Это, наверное, леди Изабель, – предположил Дэвид. – Она должна была вернуться после обеда.
Леди Изабель понравилась Айрис больше всех остальных обитателей Клэйхит-Корта, вместе взятых.
– Значит, вы собираетесь найти эту книгу? – спросила она сразу же после того, как Дэвид представил их друг другу. – И как вы думаете это сделать?
Она смотрела на Айрис с живым любопытством. И вся она – в сравнении с леди Шелторп и её сыном – была удивительно лёгкая, простая, открытая. Дэвид сказал, что Изабель на пять лет младше леди Шелторп, но на вид – как будто на все десять или даже пятнадцать. Встреть Айрис её на улице, ни за что не подумала бы, что ей уже за шестьдесят. Она одевалась, красилась и вела себя как молодая женщина, и в её случае это не казалось неуместным или комичным. Может быть, как раз потому, что она не прилагала никаких усилий к тому, чтобы выглядеть моложе. Она даже седину на висках не закрашивала, но та и не бросалась в глаза, потому что волосы были очень светлыми, почти белокурыми.
Но даже когда леди Изабель Томпсон улыбалась, глаза оставались грустными. Возможно, она была единственным человеком в этом доме, кто действительно скорбел по Родерику Шелторпу. Ни в ком другом признаков печали Айрис не заметила. Вдова носила траур, но так было принято – ничего больше.
– План такой: разобраться, по какому принципу расставлены книги в библиотеке, и просто снять книгу с полки, – ответила Айрис. – Если она, конечно, где-то тут стоит.
– Конечно, стои́т, – равнодушно повела плечом леди Изабель. – Где ей ещё быть? Надеюсь, леди Шелторп предупредила вас насчёт сэра Фрэнсиса? – вдруг спросила она обеспокоенным тоном. – Чтобы вы при нём не распространялись про книгу?
– Да, предупредила.
– Ну и отлично.
Леди Изабель поставила свою объёмную кожаную сумку на одно из кресел. Она пришла в библиотеку сразу после того, как приехала на том ревущем «лендровере», – видимо, кто-то из прислуги ей сказал, что сэр Дэвид с новой гостьей в библиотеке.
Леди Изабель выложила из сумки пару перчаток, пакет мармелада, щётку для волос, шарфик, флакончик шампуня, плотный пакет из коричневой бумаги…
– Да где же они, господи? – почти простонала леди Изабель. – А, вот!
Она извлекла наконец из своей удивительной сумки пачку сигарет и блестящую серебряную зажигалку.
– Вы курите? – Леди Изабель протянула пачку в сторону Дэвида и Айрис, а когда оба отказались, она достала сигарету себе. – А я закурю. И мне будет даже немного стыдно, потому что Родерик никому не позволял здесь дымить. В кабинете, кстати, было можно – а там точно такие же книги. – Леди Изабель щёлкнула зажигалкой. – Безумный день… Просто безумный… Мне надо было столько всего успеть, пока магазины не закрылись, а тут они закрываются рано. Деревня, что ещё скажешь. Если вам что-то нужно будет купить, мисс Бирн, я вас отвезу. Или вы сами водите?
– Нет, я не вожу. Но я… Я сама доберусь.
– Даже не думайте! Сейчас дожди каждый день, будете по уши в грязи. Мне всё равно нечем заняться.
– Попрошу кого-нибудь из прислуги.
Леди Изабель решительно покачала головой:
– Ничего не выйдет! Прислуга в этом доме занята похлеще премьер-министра. – Она по одной скидывала вещи обратно в сумку. – Гвендолин платит хорошо, но они отрабатывают каждый пенни. Здесь всего три человека…
– Три человека?! – изумилась Айрис.
– На такой дом? – Дэвид Вентворт тоже не поверил своим ушам.
– Если прибавить конюха, то четыре, но он в дом только спать приходит. А так да, миссис Миллс – повариха, она же экономка, Грейс Хардвик – горничная, и Фред Селлерс. Для большой уборки приходят две девушки из деревни, но Гвендолин всё равно не позволяет им убираться в личных комнатах или в тех, где есть что-то ценное. Разве что под присмотром. Так что, мисс Бирн, если захотите куда-то поехать, обращайтесь ко мне.
– Спасибо, буду знать, – ответила смущённая Айрис.
– У нас тут строгая экономия, – сказала леди Изабель, но совсем без осуждения. – Гвендолин хочет летом подновить главный фасад и, может, ещё боковое крыло. На третьем этаже щели в стенах, когда дождь, всё сырое… Кошмар! Если бы не Гвендолин, дом бы уже был в Национальном трасте. А при ней Родерик даже заикнуться про это не смел.
– Теперь всё перейдёт Джулиусу, – сказал Дэвид. – Он будет решать.
– Он будет делать то, что скажет мать. – Бледные губы леди Изабель тронула лёгкая