Хьюго повернул выключатель магического светильника, и тусклый, но ровный свет расползся по комнате. Он оценивающе посмотрел вверх на лампу и заговорил:
– Профессор, не преувеличивайте. Я понимаю ваше отношение к ней, но при всем уважении…
– Преувеличиваю? Я? Ее преследовали! Твой дружок Керринг, который владеет по-настоящему опасной и темной магией. Не забудь еще про убийства, происходящие вокруг вашей семьи. И раз ты такой догадливый и знаешь, как я к ней отношусь, то ты четко понимаешь, какой она прекрасный заложник для тех, кто захочет оказать на меня давление!
– Вот теперь, когда вы это сказали… – Он сделал паузу, растерявшись. – Но Виола никогда не станет рисковать без нужды, – проговорил он и плюхнулся на кровать. Та скрипнула под его весом.
– Ты совсем не знаешь свою сестру, да? Просто так она бы не стала рисковать. Но вот ради цели, которую сочла достойной, например не беспокоить страдающего брата… – Я многозначительно замолчал, а на лице Хьюго промелькнул проблеск понимания. Хорошо. Он должен до конца осознавать, что они натворили.
– Темные боги, Ви… – тихо произнес Хьюго и закрыл лицо ладонями. Затем он положил локти на колени и опустил голову. – Если с ней что-то случится, я не знаю, как мне дальше жить.
– Я тоже, – едва слышно прошептал я и сел рядом с ним.
Похоже, оптимизм течет у Барнсов по венам. Наверное, это что-то семейное. Как иначе объяснить, что спустя минуту он резко встал и произнес:
– Откуда начнем поиски? Наверное, проще начать с тюрьмы, раз уж мы здесь.
В ответ я открыл портал и многозначительно посмотрел на него.
– Ну от дома, так от дома, – пожал плечами Хьюго. – Нам не нужен господин Дознаватель?
Идея была здравой, но связываться с братом не понадобилось: когда мы вышли из портала, на крыльце дома Барнсов стоял Морган, рассматривая темные окна.
Дождь лил стеной. Вода стекала по тротуару бурлящими потоками. Порыв ветра чуть не сорвал венок с двери. Морган аккуратно придержал его рукой.
Услышав шум позади, он обернулся, и на его лице промелькнула целая палитра эмоций – от надежды до осознания, что что-то пошло не так.
– Она пошла одна? – спросил он, вглядываясь мне в лицо.
– Да.
Брат прикрыл глаза рукой и тяжело вздохнул. Я предполагал, что творилось у него в голове, но не был готов разбираться с этим прямо сейчас. Нам следовало обсуждать факты, а не чувства, поэтому я заговорил четко и по делу:
– Она вышла из дома, но до гостиницы у тюрьмы так и не дошла. Хьюго покажет нам ее маршрут до ресторации.
Морган кивнул и взглянул на Хьюго с таким убийственным выражением лица, что тот инстинктивно отступил на шаг. К его неудаче, позади него находилась лужа, в которую он по щиколотку и провалился. Вой ветра заглушил его стенания.
Мы молча и сосредоточенно двинулись вперед, выискивая малейшие следы присутствия Виолы. Позади нас темнели окна дома номер пять по Барсучьему тупичку.
Глава 29
Виола
Я резко распахнула глаза, не в состоянии понять, где сейчас нахожусь. Ничего не видно, вокруг был сплошной непроглядный мрак. Холод пробирал до костей, так, что меня мгновенно пробил озноб.
Через несколько секунд я вспомнила – кто-то меня похитил. Желудок сделал кульбит, и дрожь усилилась. Где я? Зачем я здесь?
Я прикрыла глаза, сосчитала до десяти, пытаясь успокоить дыхание. Потом еще раз. Не время для истерики, Ви, поплачешь потом. Сначала спасение, а потом слезы.
Получилось.
Вторая попытка: я села на кровати, чтобы осмотреться. Такое странное ощущение в ногах, слишком свободное, что ли. Я пошевелила пальцами ног. Где, гоблин ее раздери, моя обувь?!
И левая нога, с ней что-то не так. Она будто не слушается. Осторожно провела рукой по колену, икре, спустилась к лодыжке и наткнулась на что-то жесткое и колючее. Присмотрелась. Веревка?
Ощупала ее. Шершавая пенька неприятно колола.
Плохие новости: веревка оказалась толстой, где-то дюйм в диаметре. Один ее конец был привязан к столбику кровати, а другой крепко обхватывал лодыжку. И ни одного узла: она будто раздваивалась, создавая петлю. Без магии тут явно не обошлось.
Хорошие новости: веревка длинная, можно спокойно ходить по комнате. Могло быть и хуже.
Зрение уже адаптировалось, и я смогла рассмотреть очертания комнаты. Обычная спальня.
Старомодная кровать с высокими столбиками и балдахином. Напротив нее стоял туалетный столик с треснувшим зеркалом, в котором искажались редкие проблески света. Справа от него – платяной шкаф. Окон и дверей я не разглядела.
Держась за веревку, чтобы не споткнуться об нее, я начала осматриваться.
Дверь все-таки нашлась. И не обычная, а двойная. Сначала решетчатая, с прутьями примерно в пяти дюймах друг от друга, а за ней – простая деревянная. Я просунула руку сквозь решетку и попробовала толкнуть вторую дверь, но та не шелохнулась. Заперто.
На туалетном столике и в его ящиках я не нашла ничего полезного. Ни единой стекляшки, железки, только толщи пыли.
В шкафу на полках лежало несколько платьев примерно моего размера и юбка. От долгого пребывания в подвале все вещи пропахли затхлостью. Ни фасона, ни цвета в темноте я разобрать не смогла. Пальцами пробежались по тонкой ткани с вышивкой. Такое знакомое ощущение. Неужели это моя юбка с Кленового бала, которую украли? Внутри все похолодело – значит, меня похитил тот, кто ограбил наш дом.
Внезапно мне стало трудно дышать. Сердце заколотилось так сильно, что я чувствовала его удары где-то у себя горле. Воздух стал густым и липким – я судорожно вдыхала его с хрипом, но он словно застревал, так и не доходя до легких. Кожа на лодыжке заныла от грубой веревки, которая впилась в нее, а пальцы, сжимавшие пеньку, онемели от напряжения. Я почти физически ощущала футы и футы земли, нависающие надо мной. Давящие на меня. Хотелось рвануть, закричать, разбить эту клетку, но я стояла, будто парализованная, утопая в собственной панике.
Кажется, мне нужно прилечь.
* * *
У камеры послышался шум, и деревянная дверь отворилась. Железная решетка осталась на месте. Как предусмотрительно.
Из коридора в комнату хлынул магический свет. Тусклый обычно, но настолько ослепительный после сплошного мрака, что мне пришлось прикрыть глаза ладонью.
На пороге застыли две фигуры, закутанные в одинаковые накидки с глубокими капюшонами. Мои тюремщики. Стоило одному из них заговорить, как я мгновенно узнала голос. Сердце екнуло – я все время ждала и