– Я не трусиха! – возразила Мэгги, замешкавшись с ответом. – Просто не люблю все это… Тем более сегодня…
Девушка поежилась, кутаясь в спортивную куртку Николаса. В честь свидания она решила принарядиться, облачившись в короткую джинсовую юбку и легкую блузку, о чем теперь сильно жалела. Такой наряд более уместен для домашних посиделок, а не ночных поездок за город.
– Подумаешь, Хеллоуин! Какие пустяки! Думаешь, леди Элизабет не проникнется нашими чувствами? Мы же любим друг друга.
– Думаю, после встречи с твоей мамой у леди Элизабет нет шансов нас напугать, – попыталась пошутить Мэгги.
– О да! – согласно закивал Ник. – Мать похлеще любого призрака сыплет проклятиями.
Вспоминая случайную встречу с родителями, Ник невесело хмыкнул. Это Мэгги еще не знала об отповеди, которую он услышал дома. Мать кричала, что костьми ляжет, но не позволит сыну загубить свою жизнь из-за этой «деревенской охотницы». Она считала, что дочь пекаря не пара сыну миллионера, при этом забывая о собственном происхождении: много лет назад отец Николаса, Генри Рид, взял в жены собственную секретаршу. Поэтому такой снобизм обижал Ника. Тем более отец ничего против Мэгги не имел. Разве что просил сначала окончить колледж, а потом уже думать о семье.
– Да уж. – Мэгги засунула руки в карманы куртки, надеясь, что так будет теплее. В правом кармане внезапно обнаружился бархатный футляр. – Ой, что это?
Мэгги достала коробку и бросила на Ника опасливый взгляд. Но тот лишь улыбнулся.
– Открой и посмотри, – загадочно предложил он.
Мэгги открыла и ахнула. На белой атласной подложке лежали золотые серьги в форме небольших плетеных сердец.
– Ник, это мне? – с восхищением выдохнула Мэгги. Золото ей дарили нечасто: последний раз это была цепочка на шестнадцатилетие от отца, да от бабушки перепало колечко. – Но это очень дорогой подарок! Я не могу принять.
– Можешь, – уверенно заявил Ник. – Да и не такой уж и дорогой. Они давно хранились в семье, так что, считай, винтаж. А еще они были сломаны: на одной застежка отвалилась, пришлось полностью переделать. Я попросил их у отца и починил специально для тебя, Мэг… Вот. Надевай!
Помедлив пару мгновений, счастливая Мэгги поспешно вынула из ушей простые «гвоздики» и надела обновку. Тяжесть благородного металла оказалась непривычной. Коротко взглянув на подругу, Ник улыбнулся.
– Тебе идет. Отец… Он не против наших отношений, – Ник решил закончить мысль, – но просил не торопиться. А мама… – парень тяжело вздохнул, – она смирится, не переживай. – С этими словами он отпустил рычаг коробки передач и ласково погладил подругу по коленке.
– Ник! – возмущенно пискнула девушка, стыдливо одергивая короткий подол. – За дорогой следи!
Она отвесила парню шутливую затрещину, обиженно надув губы.
– Ауч! – жалобно вскрикнул Ник, едва сдерживая смех. – У всех богатых парней девушки чирлидерши, а мне досталась каратистка!
Это была чистая правда. В свои восемнадцать Мэгги успела сдать экзамен на коричневый пояс и в скором времени надеялась получить черный.
– Для чирлидерш ты староват и неуклюж, – не осталась в долгу Мэгги. – Они предпочитают накачанных парней из футбольной команды, а не ботаников из Колумбийского университета. – Девушка брезгливо поморщилась, но, не сумев доиграть роль, рассмеялась.
– Староват, значит? – Ник улыбнулся и бросил на подругу взгляд, полный страсти, от которого у Мэгги дыхание перехватило.
Девушка смутилась, машинально натягивая ворот куртки на покрасневшие щеки. Руки покрылись мурашками, а сердце замерло, прямо как тогда, когда их взгляды встретились впервые.
Николас Рид был безумно хорош собой: высокий, подтянутый; его ясные глаза, синие словно воды озера Забвения, озорная улыбка и банковский счет с шестизначной суммой разбили не одно девичье сердце. В Хейвуде семейству Ридов принадлежало несколько зданий в центре, кемпинг в самом живописном пригороде, пара озер и лесопилка с участком леса. Говорят, они были в родстве с теми самыми Морганами из легенды, а значит, вели свой род от английских аристократов. В общем, при желании Николас мог бы встречаться с любой девушкой Хейвуда, но выбрал несговорчивую и упрямую Мэгги Грин, прекрасную зеленоглазую шатенку с длинными непослушными волосами, вздернутым носом и россыпью веснушек на лице. И ни разу не пожалел.
– Тебе уже двадцать три, дедуля. – Мэгги хихикнула. – Смирись!
– Ах ты, маленькая…
Отвлекшись от дороги, Ник повернулся к девушке и легонько ущипнул ее за бок. Мэгги взвизгнула. Убедившись, что к ней вернулось игривое настроение, Ник сунул руку под куртку и защекотал ее. Щекотки, к слову, она боялась не меньше, чем призраков. Всеми силами Мэгги пыталась увернуться, но в тесном салоне спортивного «Феррари» шансов на это не было.
– Ник! – наконец взмолилась Мэгги, давясь от смеха. – Прекрати!
– Повторяй за мной: Николас Рид молод и полон сил, – с напускной строгостью сурового родителя потребовал он, – а еще…
В этот момент яркий свет дальних фар встречного автомобиля ударил по глазам, ослепив обоих. Машина вильнула, наскочила на кочку и, несколько раз крутанувшись, полетела в кювет напротив съезда с дороги, ведущего к проклятой усадьбе.
Наше время
«Уважаемые дамы и господа, через несколько минут наш борт совершит посадку в аэропорту города Хейвуда…»
Мэгги вздрогнула, всеми силами пытаясь сбросить остатки сна. Судя по косому взгляду соседки, она опять кричала. Если не во все горло, то довольно громко, чтобы привлечь к себе внимание.
Неужели возвращение в родной город похоронит результаты трехлетней терапии и работы над собой?
Будь на то ее воля, Мэгги никогда бы не вернулась – слишком болезненные воспоминания связывали девушку с родным Хейвудом. Но сейчас, когда дело жизни ее покойной матери находилось на грани краха, вариантов не осталось. Отец и так наверняка тянул до последнего, не рассказывая истинного положения дел. Хорошо, если удастся спасти хоть что‑то. Она одарила настороженную соседку извиняющейся улыбкой и, надев наушники, уставилась в окно.
Бескрайние леса махровым ковром устилали все пространство под ними, будто это не леса вовсе, а бесконечный зеленый океан. Голова закружилась от всплывших перед глазами картинок прошлого. Ник любил леса и всегда утверждал, что не променял бы их ни на какие богатства мира. Что ж, милый, тебе и не пришлось. Мэгги грустно вздохнула. К горлу подступил комок. Терапевт говорил, что нужно блокировать грустные и тревожные мысли в самом