Как бы ты ни был талантлив, если у тебя нет денег или связей, то тебе почти невозможно пробиться наверх.
Девушке казалось, что она тонет в этом болоте безысходности и бессилия. Эмили чувствовала себя марионеткой, дергающейся в такт его прихотям. Каждая ниточка, ведущая к нему, казалась пропитанной ядом, отравляющим ее волю и здравый смысл.Она всегда будет лишь пешкой, которой все будут помыкать, потому что ей не посчастливилось родиться в богатой семье.
Как же она ненавидела эту систему, и таких вот мажоров, как Блэквуд и тех, для кого предназначался "Феникс". Они ведь уверены, что за деньги можно купить всё.Что всё в этом мире продаётся и покупается, всё имеет свою цену.
К сожалению, это было не далеко от истины, она же наступила уже один раз на горло своим принципам. И продолжала это делать.Ей казалось, что у неё на шее всё крепче затягивается петля, а на ногах защелкнулись кандалы. Деньги дают ощущение свободы, но они же и развращают. Взять хотя бы тоже Блэквуда, он же чудовище, дьявол во плоти, который соблазняет души и использует людей как вещи.
Та же Дебора, ему же плевать на неё, как и на неё саму, он просто пользуется ими для достижения своих целей, пусть по-разному, но смысл один.
Они его собственность, как бы горько не было это осознавать. И он даже не ценил то, что получал от них. То, как он вырубил её компьютер очередное подтверждение этому.Ему было всё равно, что все её труды пошли насмарку, что она потратила на всё это время. Блэквуд был уверен, что весь мир крутится вокруг его драгоценной персоны.
Их жизни, их стремления – всё должно было подчиняться его прихотям. Чёртов эгоист!17.
Мейсон сел в машину и закурил. Дым заполнил салон, смешиваясь с запахом кожи и его туалетной воды. Он откинулся на спинку сиденья, закрыв глаза. Город за окном пульсировал огнями, но здесь, в утробе его верного "Мустанга", было тихо и безопасно.
В зеркале заднего вида отражалось его усталое лицо.
Только оставшись один он мог признаться своему отражению, что устал. Устал от необходимости носить маски, притворяться сильным. Устал от людей, которые приходили и уходили, оставляя после себя лишь пустоту и разочарование. Устал от этой гонки за успехом, за признанием, которые казались такими далёкими и недостижимыми.Мейсон попытался вспомнить, когда все пошло не так. Когда он потерял себя, когда перестал верить в добро, справедливость и честность.
Может быть, он просто слишком многого ждал от жизни, слишком наивно верил в людей. Может быть, он сам виноват в том, что все так сложилось.Но сейчас это уже не имело значения. Он уже не тот наивный мальчишка, что потерял отца и не знал, что делать со свалившейся на него ответственностью. Он очень чётко усвоил жестокий урок-используй других или используют тебя.
Что бы выжить надо быть всегда на шаг впереди и бить первым.Он видел последствия слабости, жалкое существование тех, кто не смог адаптироваться и был растоптан безжалостной машиной.
Помнил лица, полные надежд и мечтаний, теперь потухшие, сломленные. Они верили в честность, порядочность, но мир оказался далек от этих идеалов. Мир награждал хищников, тех, кто не гнушался идти по головам ради достижения своей цели.Он больше не жертва,
Мейсон снова затянулся, глубоко вдыхая терпкий дым, чтобы успокоиться перед звонком матери, разговоры с ней всегда были не простыми.
Дым обволакивал его, словно кокон, временно ограждая от неизбежного столкновения с ее упреками и непрошеными советами. Он выпустил дым медленно, наблюдая, как он растворяется в воздухе, унося с собой часть его напряжения.На экране телефона высветилось "Мама". Простые буквы, но сколько всего за ними стояло. Годы ожидания, разочарований, попыток соответствовать ее представлениям об успехе и счастье. Он нажал кнопку вызова.
- Мейсон, почему ты не брал трубку? - ее голос, как всегда, звучал встревоженно.- И тебе привет, мам, ты же знаешь, что у меня много работы. Как смог так перезвонил.
- Но Сидни звонила, она... Мужчина тяжело вздохнул: - Знаю, она мне тоже звонила. Он закрыл глаза и потёр переносицу, всегда все разговоры сводились к его сестре. Хоть бы раз она спросила как он сам.- Я волнуюсь за неё, — призналась женщина.
- Она в клинике и ей там окажут всю необходимую помощь, не переживай. - Но ей плохо, она плакала, Мейсон, — на том конце провода послышался всхлип. - Мам, у неё ломка и Сидни просто манипулирует тобой, чтоб мы забрали её оттуда, раз уж меня не удалось разжалобить. Она знает, что ты сразу позвонишь мне.Женщина снова зарыдала:
- Горе какое, когда же это всё закончится, когда она уже остепениться и заведёт семью, хорошо что отец до этого дня не дожил, ещё и у тебя пары нет. Мужчина вздохнул, любила его мать всё свалить в одну кучу: - Мам, как пристрастие Синди к наркоте и отсутствие у меня пары связаны между собой?– А как же не связаны? – всхлипнула мать, – Все вы, дети мои, одно горе! Синди наркоманка, ты – бобылём век коротаешь. Одна я, в этой жизни маюсь. Кто мне стакан воды поднесет в старости? Кто похоронит по-человечески?
Мужчина устало прикрыл глаза. Этот спектакль разыгрывался с завидной регулярностью. Стоило Синди оступиться, как мать принималась оплакивать судьбу всей семьи, щедро приправляя слезные речи упреками в адрес его незадавшейся личной жизни.
18.
– Мам, Синди лечится. Это долгий процесс. А насчет моей личной жизни… я работаю, у меня есть друзья, я вполне счастлив, – попытался он возразить, но мать перебила его:
– Счастлив он! А внуков мне кто подарит? Кто фамилию продолжит? Все мужики как мужики, давно при женах и детях, а ты… – она снова зарыдала, и мужчина понял, что спор бесполезен.Ему оставалось только ждать, когда буря в материнской душе утихнет, он также знал, что должен выслушать ее, как бы тяжело это ни было. Потому что, несмотря ни на что, она была его