Когда Нора остановилась в нескольких метрах от главных ворот, чтобы перевести дыхание и потянуться, ее внимание привлек маленький блестящий диск на земле. Она нагнулась и подняла его. Монетка в два евро. Если подавляющее большинство людей расценили бы эту находку как приятную милость судьбы, то Нора почувствовала разочарование. На какое-то мгновение она поверила, что отыскала жетон Элиаса.
Она сделала еще несколько упражнений на растяжку. Наступающий день пугал ее. Работа шла в бешеном и все нарастающем ритме. Только за это утро гора папок на ее письменном столе выросла еще на два досье, связанных с конфиденциальностью. Первое касалось некоего слишком любопытного префекта; придется или подмазать его, или пустить в ход угрозы – в зависимости от степени неподкупности субъекта. Во втором досье, неприятном и не терпящем отлагательств, речь шла о Марселе. (Она приложила два пальца к запястью и посчитала пульс.) Все та же история с поддельной ЛСМ в самом центре города. Та самая, которую Аббад использовал для своей попытки шантажа в парке Мелёна. Какой далекой казалась теперь эта встреча. И интуиция подсказывала молодой женщине, что Корнелия сочтет это животрепещущее задание приоритетным.
Она поприветствовала дежурных охранников и прошла за тяжелую чугунную ограду. Вид возникающего перед ней во всем своем гармоничном величии центрального здания порождал в Норе странное чувство собственной цельности. Конечно, «Фрагранция» оставалась царством Корнелии, но она, Нора, была его стражем, его защитницей, надзирательницей и цербером. Тут женщина услышала, как кто-то окликнул ее по имени, и обернулась.
– Ты и вдруг на улице, по доброй воле? Невероятно, – бросила она тому, кто ее позвал.
– Очень смешно, прям обхохочешься. Могла бы иногда заглядывать в свой телефон.
Стив торопливо семенил к ней.
– Я поставила его на беззвучный режим, пока бегала. Хотелось отключиться.
Мужчина – с уже заметными жировыми складочками на талии и в майке со значком трифорса [64] – махнул на ходу рукой, приглашая следовать за собой и явно собираясь ей кое-что показать. Когда она поинтересовалась, можно ли сначала принять душ, то он буркнул, что это касается Элиаса. Нора не заставила просить себя дважды.
По дороге во флигель кибербезопасности ей бросилось в глаза некоторое волнение, царящее среди сотрудников. Они со Стивом как раз входили в дверь, когда в парке появились три черных седана. Возбужденная сверх всякой меры Кахетель перескакивала от одного куста к другому. Нора попыталась ее подозвать, но безуспешно. Виверра прыгала и тявкала. Казалось, она охотится за воображаемой добычей. В своем сумасшедшем метании она в конце концов помяла клумбу, и садовник сделал ей замечание, что взбудоражило зверька еще больше. Нора повернулась к главному зданию. Из каждого окна торчали головы – где одна, а где и сразу несколько. Взгляды были устремлены на машины, ехавшие по главной аллее. Казалось, все вокруг затаили дыхание. Кортеж двигался неторопливо, задавая свой ритм всему центру. Когда виверра замерла и навострила уши, а затем помчалась к паркингу, Нора все поняла.
– Возвращение короля! – воскликнул Стив.
– Я и забыла, что это сегодня. Черт, пойду переоденусь. Мне обязательно нужно переговорить с ней об Элиасе.
– Думаю, сначала тебе нужно кое-что увидеть.
Когда Нора зашла в штаб-квартиру кибербезопасности, команда хором ее поприветствовала. В ответ она лишь помахала рукой. Стив уселся на свое рабочее место, придвинул поближе пакетик с мармеладками и нажал клавишу пробела на клавиатуре. Открылось видео, снятое в кабинете Фиссона веб-камерой его компьютера. На экране возник Элиас, двигающий мышкой.
…Вскоре после полудня руководитель отдела кибербезопасности получил сигнал тревоги из филиала в Мане. Обычно начало ольфакторного сеанса было событием вполне рядовым, но все представало в совсем ином свете, когда дело касалось обреченного филиала. Стив дистанционно включил встроенные в монитор вебкамеру и микрофон, чтобы записать всю сцену. Нора, не говоря ни слова, просмотрела видео от начала до конца. Неучтенная ЛСМ, кража идентификаторов, сеанс ольфакторных воспоминаний с пациентами, не получившими допуска. Количество выявленных нарушений зашкаливало до абсурда. Когда запись закончилась, она вздохнула, выпрямилась и положила руку на плечо Стива:
– Кто еще это видел?
– Я. А теперь уже и ты.
– Отлично. Спасибо за бдительность и за то, что предупредил. Можешь все стереть.
– Да? Ты уверена?
Нора кивнула. Она воздаст Стиву сторицей. Ибо очень хочет снова работать с Элиасом и сделает все, чтобы такая возможность сохранилась.
Покинув флигель, она стремительным шагом понеслась через парк. В самом скором времени она переговорит с Корнелией. Но сначала ей необходимо срочно залезть под душ. Глубокий вдох, прежде чем в очередной раз броситься в бурю.
41
На кухне Фиссонов Клодина бомбардировала Элиаса вопросами. Она желала все знать и все понять. И к концу повествования ее усилия принесли плоды и темные места прояснились.
– А потом? – спросила она, дуя на свой чай.
– Одри пошла к нему в приемную. Я не осмелился идти следом. Наверняка у них накопилось, что друг другу рассказать.
Ален, шинкующий луковицу на кухонном столе, хранил молчание. Когда Элиас добавил, что из всех памятных моментов, свидетелем которых он оказался в филиале, самым впечатляющим стал тот, когда Одри вспомнила Али Аббада, по лицу наставника скользнула улыбка. Но только Клодина заметила этот мелькнувший знак тайного воодушевления. Она подошла к молодому человеку и материнским жестом коснулась его щеки.
– Мы гордимся тобой. Я говорю и за этого старого дурня, раз уж неуместная стыдливость велит ему молчать.
Ее веселый голос стал доверительным, что позволило Алену уклониться от участия в беседе. Растроганный, Элиас поблагодарил.
– Хм-м.
Этот звук был единственным вкладом Алена в разговор. Клодина окинула его взглядом. Своего мужа она выучила наизусть. После стольких совместно прожитых лет она знала, что с некоторых пор его преследовала какая-то мысль, причем так неотступно, что даже помешала достойно поздравить ученика. Осознав, что это молчание, будучи неправильно истолкованным, могло ранить Элиаса, она решила, что их сближению поспособствует какое-нибудь общее занятие.
– Послушай, Элиас, подсоби-ка Алену почистить овощи. Ты согласен, дорогой?
– Хм-м.
С овощечисткой в руке ученик присоединился к Алену у кухонного островка. Не говоря ни слова, тот с отсутствующим видом ткнул пальцем