В голове архитектора остается всего один вопрос. Какую роль он может играть в этой войне?
Для начала он собирает команды инженеров и техников и предлагает сотрудничество с ними промышленникам и военным для строительства и обслуживания поврежденной военной инфраструктуры.
Об этом узнает вождь. Он в ярости. Борман отправляет от имени фюрера письмо, запрещающее Шпееру брать на себя подобные инициативы. И, между прочим, как он осмелился их выдвинуть, не обсудив с фюрером, не попросив его о встрече, чтобы поделиться своими намерениями? Ему следует сконцентрироваться на строительстве нового Берлина. Вождь возмущен тем, что Шпеер не понимает, как раньше, важности возведения спроектированных зданий и снюхался с военными и промышленниками в ущерб будущим поколениям.
35
Лето 1940 – весна 1941
Борман – посланник, доставивший этот словесный поток бешенства. Он слишком толст, чтобы можно было представить его себе в виде Гермеса, бога с крылышками, доставляющего приговоры Зевса. Борман бюрократ и потому пишет грубое письмо, запрещающее архитектору выступать с подобными инициативами. Борман счастлив, что этот денди впал в немилость.
В один из дней августа 1940 года, в ходе атаки люфтваффе на Великобританию, сопровождавшейся большими потерями, вождь неожиданно предлагает архитектору руководство возведением военных сооружений на побережье Атлантики.
Один день – нет, другой день – да, таков вождь. Борману это известно, и он пожимает плечами: в другой раз Шпеер будет расстрелян.
Архитектор сияет, он польщен тем, что вождь по-прежнему рассчитывает на него, причем в сфере, не относящейся к их общей страсти.
Он также замечает, насколько война усугубляет перепады настроения у вождя, выливающиеся в непрерывную битву приказов и их отмен. Исполнение некоторых откладывается, о других забывают, есть и те, что исполняются мгновенно с не самыми впечатляющими результатами, поэтому лучше никогда больше о них не упоминать. Гитлер приказывает продолжать возведение нового Берлина; тысячи тонн материалов и требующиеся для их доставки десятки поездов, обслуживающие фронт, перенаправляются на парадные архитектурные проекты. Даже архитектор этого не одобряет, хотя и принимает к исполнению, и это укрепляет его власть; он руководит все большим числом квалифицированных рабочих. Вождь распоряжается реализовать одни военные программы, другие он откладывает, а большинство программ изменяет в процессе их выполнения. Ночной истребитель может стать истребителем-бомбардировщиком, маневренный средний танк может потяжелеть и превратиться в многотонную, с трудом поворачивающуюся стальную махину. Материалов не хватает, полномочия функционеров пересекаются: Геринг руководит четырехлетним планом развития общей экономики, от которой зависит военная экономика, которая, в свою очередь, не полностью подчинена Герингу, поэтому возникают конфликты, сталкиваются амбиции и дело стопорится.
Человека, управляющего военной экономикой через министерство вооружений и боеприпасов, зовут Фриц Тодт. Это немец с арийскими корнями, родившийся в 1891 году и не ностальгирующий по Германии своего детства. Он воевал начиная с 1914 года, сперва в пехотных войсках, потом в авиации. Он неплохо знает о том, что такое сражения – как на земле, так и в небе. Он получил Железный крест и носит на рукаве повязку со свастикой, являясь членом национал-социалистической партии с 1922 года. Это старый товарищ вождя по Мюнхену, старший офицер СА и специалист по ведению войны. Фюрер очень его уважает и называет доктором Тодтом. Это его действительное звание. Он стал доктором наук в области дорожно-строительных работ, защитив диссертацию по дорожным покрытиям. Он нацист, специалист по промышленным инфраструктурам, «светский» антисемит, очень быстро взлетевший по карьерной лестнице, и у него работают некоторые из ближайших сотрудников Вальтера Ратенау, функционера, бывшего министром сырьевых материалов во время предыдущей Великой войны. Конечно, Вальтер Ратенау еврей. Конечно, он был немецким националистом в чистом виде и евреем, он был гением, немецким националистом еврейского происхождения, а также гением, спланировавшим то, что называют тотальной войной. Тотальная война предполагала тотальную мобилизацию ресурсов Германии в 1917 году и их использование против тогдашних врагов великого рейха. Его сотрудники вспоминают его эмоционально, хотя и довольно осторожно, потому что он был евреем, однако они ставят на службу национал-социализму то, чему научились у него, Вальтера Ратенау, убитого в 1922 году немецкими националистами-антисемитами. Шпеер выделит значение Ратенау в своих «Воспоминаниях» и упомянет его еврейское происхождение, сделав замечание о скрытой иронии истории: немецкий еврей стал создателем теории тотальной войны, которую сам не жалея сил внедрял в практику и которую сочтут преступлением в Нюрнберге.
У архитектора прекрасные отношения с Тодтом и неоднозначные с Герингом, который отвратительно относится к Тодту, отвечающему ему взаимностью. Архитектор неоднократно встречается с доктором Тодтом и предлагает ему услуги собственных отрядов высококвалифицированных пролетариев. Сейчас под его командой трудится более двадцати шести тысяч рабочих, все они имеют ту или иную специализацию, не говоря уж об инженерах и техниках высокого уровня – полный набор различных знаний в любых видах военного, гражданского, подземного, железнодорожного, водного и портового строительства. Бюро проектирования и строительства в Берлине, как официально называется шпееровская гибридная структура, выпускающая в разные стороны все больше щупальцев, несравнима с гиммлеровской, однако работает в не менее важной для государства области. В частности, она занимается заводами, производящими один из главных многоцелевых самолетов Германии, «Юнкерс–88», способный быть истребителем, бомбардировщиком, разведчиком, следящим за перемещениями противника как ночью, так и днем, и делать все это достаточно успешно.
Архитектор мутирует, он подобен бабочке; это постоянно меняющееся существо. В его воображении и работе абрисы храмов и куполов уступают место кривым пуль и снарядов, а мраморщики и столяры понемногу отходят на второй план, пропуская вперед фрезеровщиков, токарей и кузовщиков. Его юношеская любовь к математике расцветает в промышленных расчетах. Он понемногу откусывает то здесь, то там кусочки власти, руководя строительством бункеров для заводов, контролируя распределение части сырья. В национал-социалистическом государстве, где деятельность разных министерств временами пересекается, а не сосредоточивается только на своих задачах, где множатся указания по производству все новых моделей вооружения, вместо того чтобы наращивать выпуск нескольких