Тишину пронзает голос в рации. Оператор, висящий за обрывом, тревожным тоном кричит:
– Я не вижу машину! Повторяю! У меня нет машины!
– У нас тоже, – упавшим голосом говорит продюсер.
– А у меня снято, – нейтральным голосом сообщает оператор. – С пяти, нет – с четырех камер. Заходящее солнце, белый автомобиль. Блеск.
Как я иногда завидую их профессии.
– Стоп! – говорю я в рацию.
Но все еще не закончилось. Внезапно мы видим, что каскадеры, подтащив машину к краю обрыва, раскачивают ее, собираясь сбросить в море.
– Снимайте, – кричат они. – Мы бросаем!
Дело ясное – они пытаются скрыть следы своего «художества». Машина упала в воду? Упала. Летела? Летела. Не катилась? Ну так, может быть, это сняли плохо. К сожалению, в кино такое бывает чаще, чем хотелось бы. И не только в каскадерском цехе. Именно поэтому я вызвал продюсера на площадку. Иначе потом были бы только мои слова против их слов. А я, как уже было сказано выше, очень некомфортный человек.
И продюсер взрывается. Он бежит к каскадерам, грозя им всеми возможными карами, обещает взыскать с них стоимость смены, стоимость машины, стоимость его перелета в Крым. Те вяло отбрехиваются, угрожающе раскачивая машину, стоящую на краю обрыва.
Мы с оператором чокаемся стаканчиками с кофе и поудобнее усаживаемся в кресла, наблюдая, как продюсер с каскадерами тащат каждый на себя многострадальную машину. Он был прав. Надо смотреть на мир шире! Широко раскрытыми глазами! В лучах заходящего солнца мы впитываем в себя каждое мгновение их борьбы. Делаем ставки. Оператор ставит на каскадеров, я на продюсера – начальство все-таки. И мы радуемся, радуемся прожитому дню.
Эпилог
Главный вопрос, на который ищут ответ все учителя литературы, заставляя присоединяться к поискам и учеников: «Что хотел сказать автор?»
Что мы хотели сказать этой книжкой?
Что кино – это вечный и бесконечный бардак, умножающий вселенскую энтропию? Да, мы говорим про это, потому что это – часть системы, о которой невозможно умолчать. Но книжка не об этом. И если вы решили посвятить себя хоть каким-то боком миру кинематографа, вы привыкнете к бардаку и примете его как часть жизни. В какой-то момент, вероятно, вам даже станет его не хватать, потому что, войдя в этот ритм, выйти из него практически невозможно. И жить в подобном состоянии становится приятно и местами даже весело.
Что кино – это весело? Да, и про это мы тоже говорили много. Когда вокруг все единомоментно создается, рушится, снова создается и снова разрушается, и снова, и снова, и снова… остается либо впасть в депрессию, либо научиться смеяться. В первую очередь – над собой. Только так возможно сохранить рассудок и продолжить коллективный творческий процесс.
А вот в этом, собственно, и состоит самый важный посыл для тех, кто не просто прочел эту книжку для развлечения, а решил связать свою жизнь с кино. Кино – искусство коллективное, одиночные игроки в нем не приживаются. Это как в футболе: никакой вратарь не защитит в одиночку ворота, будь он хоть десять раз гений. И никакой бомбардир не приведет команду к победе, если не будет команды.
Все проблемы, возникающие в кино, возникают от рассогласованности. Хотите создать что-то – наступайте на горло собственной гениальности и старайтесь слушать, слышать и доверять друг другу. Это касается абсолютно всех: продюсеров, авторов, редакторов, режиссеров, художников, операторов, актеров.
Помните, что на любом фильме, к которому вы прикоснулись, главный – не вы и не кто-то из ваших коллег. Главный – фильм. Только так можно создать кино. Потому давайте уже договоримся и начнем делать одно общее дело. А если очень надо с кем-то повоевать – всегда можно собраться вместе, выпить за кинематограф и пойти бить морду критикам. А то че они?
Алексей Гравицкий на съемках фильма «Землетрясение»
Смешение времен.
Сериал «Великая»
Чтобы сохранить в целости реквизит, хороши все средства.
Сериал «Великая»
Тарелка фильма «На ощупь»
С тем самым медведем
Его звали Том
Элегантным движением дядя Дима превращается для пионеров в маньяка.
Сериал «Чикатило»
С домовенком Кузей. В фильме Кузя нарисован на компьютере, а на площадке работал вот этот малыш. Он же снялся в тех кадрах, где Кузя превращается в игрушку
Актерам приходится делать вид, что режиссера нет. А он есть.
Сериал «Следствие любви»
То, что внезапно пошел дождь, съемке не помеха.
Фильм «Реальная сказка»
Редкий момент на площадке. На репетиции только ты и замечательный актер.
Сериал «Перевод с немецкого»
Процесс обучения актера забиванию «костылей».
Сериал «Перевод с немецкого»
Когда объясняешь актеру, как тяжело и мокро ему сейчас будет.
Фильм «Реальная сказка»
И вот он ощущает это сам. Много дублей. Много кадров.
Фильм «Реальная сказка»
Всем нам иногда хочется уйти в придуманный мир и не вернуться.
Фильм «Смешарики: Сквозь вселенные»
Примечания
1
Хлопушка – ассистент режиссера, отмечающий на хлопушке нумерацию кадров, дублей, оптики и другие технические параметры. Кроме того, по традиции носит режиссеру кофе. В западном кинематографе относится не к режиссерскому, а к операторскому цеху и носит кофе оператору-постановщику. На особо дорогих проектах кофе носит буфетчица.
2
Гафер – руководитель бригады осветителей. Должность не только техническая, но и творческая. Этакий начальник штаба оператора-постановщика.
3
Фокус-пуллер также известен как ассистент по фокусу. На профессиональном жаргоне – «фокусник».
4
«Долли»