Все-таки о достоверности
Не ждем, что что обещанные через 20–30 лет выгоды изучения философии кого-то привлекли, совсем это что-то не сексуально. Но если вдруг что-то кого-то заинтересовало или показалось близким, в чем-то знакомым или интересным, уделить внимание проработке таких зацепок определенно имеет смысл. Каждому даются испытания по его силам и предрасположенности. Не попробуешь – не узнаешь, в конце концов. Да, с созданием благоприятного информационного образа привлекательности усилий по изучению философии что-то не очень заладилось, даже с упоминанием сексуальности. Что уж, действительность безжалостна, да.
Тем не менее, философия, прежде чем достигнет само-чего-то-там-неочевидного, остается прежде всего и очень необходимым средством самокопания. Здесь можно, конечно, проявлять терпение и упорство, главное – не забывать, что эвфемизм «человек не глупый, но увлекающийся» на правдорубском звучит довольно грубо и в чем-то даже оскорбительно.
Прежде чем мы все-таки перейдем к основному предмету этой части – достоверности, для справки перечислим интересные факты о философии:
• в дисциплине философии принято при рассмотрении любой темы по возможности полно рассматривать сложившееся к данному времени философское представление об этой теме (здесь действительность горько рыдает где-то в углу вместе со всеми известными к данному времени представлениями о себе);
• так философия в какой-то момент свелась к рассуждениям о ранее интересовавшихся обсуждаемой темой философах;
• замечая этот, но не только этот эффект, Мартин Хайдеггер не менее чем однажды пожаловался, что «мы больше не мыслим, мы занимаемся философией»;
• со времен Сократа, заметившего, что философская компетентность состоит в возможности образованного и обоснованного понимания того, что «я знаю, что я ничего не знаю», в философии ничего существенно не изменилось;
• настоящая философия закончилась на Эдмунде Гуссерле, с Мартина Хайдеггера же начинается нарочито пустая словесная игра в условиях полной утраты интеллектуальных, духовных и нравственных ориентиров, и сложившееся затем понятие симулякра – всего лишь яркий индикатор этой утраты.
Последнее, впрочем, пока только частное мнение автора, а вот вы попробуйте разбить это об действительность.
Но не об этом мы, не об этом. Самокопание – хоть философское, хоть самостоятельное весьма ограничено в возможностях. И хотя без самокопания как такового не построить сколько-нибудь интересных представлений о действительности, разбить об нее которые было бы полезно и, возможно, даже приятно, хоть в одиночестве, хоть в компании, хоть в аудитории, одиночки могут только фантазировать.
Для визионерства, стратегического планирования и «делания этого мира лучше» требуется согласованность, а именно способность разделить свои представления о действительности с другими участниками таковых инициатив и заключить с ними надёжное сотрудничество, как минимум, в плане сделок, обеспечивающих данные кампании.
Тему «неигрушечности» достоверности предлагается считать раскрытой. Что могли, упомянули в кратких обзорах, что оставили за пределами рассмотрения, – примерно перечислили. Формирование и формулирование выводов и закономерностей, которые вошли в первые ультраконцептуальные главы части о достоверности заняли у автора примерно полжизни. Остается только догадываться о том, насколько серьезно вас это утомило, уважаемый читатель.
Или, как мы уже шутили ранее, легко убедиться, что приведенный фрагмент кода не работает. Так-то.
Исчисление детективов и приключений
Длительный заезд в глубины загадочного, но общезначимого продолжится еще немного вовсе не для нагнетания чего бы то ни было. Здесь нужно только насколько возможно полно обозначить проблемную область, которую мы могли бы обработать хотя бы в первом приближении. Не ждем, что у нас здесь получится то, что у человечества пока еще искони не получалось, но некоторые ориентиры наметить сможем. Невозможно правильно подойти к решению проблемы, даже частичному, не осмыслив области и сути проблемы во всей возможной полноте. Этим пока и займемся: до выявления механизмов возникновения информационных затруднений и отыскания ориентиров для выхода из этих затруднений мы дойдем в свое время, не переключайтесь.
Ранее мы доказывали, что самое простое решение может быть верным только в очень ограниченном наборе случаев, с человеческой деятельностью связанных незначительно. Для работоспособности самых простых решений критически необходима наименьшая сопоставленность с областью вымысла, постоянно сопутствующей каждому человеку. Как только из области вымысла люди с помощью коммуникации и мышления начинают извлекать решения для своих проблем, даже угадать необходимое для нахождения верного решения количество уровней косвенности становится уже сложно, не то что найти это решение.
Любителей блеснуть «бритвой Оккама» почему-то не останавливает абсолютно очевидное наблюдение о том, что если бы принцип «самое простое решение – самое правильное» был верен, то человечество бы вовсе не нуждалось ни в следователях, ни в аудиторах, ни во всех прочих ревизорах. Точно исчислить уровни косвенности, определяющие исследуемую проблему, и пройти их верно – сложнейшая и важнейшая интеллектуальная работа. Именно поэтому один из наиболее популярных и массово издаваемых литературных жанров – детектив, а деятели тру-крайм по праву считаются элитой мира цифрового контента.
Все просто: если упустить хотя бы один значимый уровень косвенности, мы придем к неверному решению. Исследованных уровней косвенности для верного решения проблемы должно быть ровно столько, сколько нужно. Можно в продолжение полемики о «самом простом решении» попытаться прийти к консенсусу о минимально необходимом для решения количестве уровней косвенности. Интересная, в общем, идея, и всякого рода экономность, лаконичность, простоту и прочую скупость, конечно же, нужно всячески поддерживать. Но «ровно столько, сколько нужно» – это всегда определенное число, к которому не применимы понятия ни минимума, ни, кстати, максимума.
Каждый новый уровень косвенности в решении вводится только в силу необходимости. Принцип скупости безусловно работает только с уровнями косвенности, только здесь и сейчас. Все понятия в качестве элементов используемого здесь и сейчас глоссария необходимо представляют собой специфически обрабатываемые в предметной области уровни косвенности, и с понятиями принцип скупости таким образом работает. «Сущности, не умножающиеся без необходимости» претендуют на общезначимость и даже универсальность, и потому отлетают в увлекательную, но изначально ошибочную пустоту словесной игры, всегда разверзающуюся при попытках объять необъятное. Это одна из важнейших причин, почему читатели любят детективы и не любят философию.
Впрочем, исчисление в названии главы стоит раньше детективов и приключений, и главным ее предметом остается верное использование необходимого количества уровней косвенности для каждой фактически решаемой проблемы. Когда мы ищем точное число этих уровней – это детектив, это постоянное удержание внимания давлением необходимости, это динамика оптимального движения к определенной цели. Со светлых идей о том, что самое простое решение – самое правильное, начинаются только увлекательные приключения, удерживающие внимание тем, что все намного сложнее, чем казалось. Значимость и ценность верной последовательности необходимых уровней косвенности дополнительно подтверждается известным наблюдением о том, что хорошие детективы бывает интересно перечитывать. Даже если помнишь,