Соловьева с Ключевским мой коллега мог и не знать, но имя Сперанского ему должно быть известно по долгу службы. Как-никак, под руководством Михаила Михайловича были собраны законы Российской империи, начиная с «Соборного Уложения» Алексея Михайловича [5]. И он же контролировал создание «Действующего свода законов Российской империи». Конечно, свод из пятнадцати томов – многовато, зато все законы под рукой.
– Сперанский – из духовного сословия? – недоверчиво протянул Александр Иванович.
– Совершенно верно, – кивнул я. – Его отцом был священник, матушка – дочь диакона. А вы не знали?
Виноградов лишь покачал головой. Странно. Подобные вещи следует знать.
Услышав, что сам Сперанский происходит из одного с ним сословия, титулярный советник словно воспрянул духом.
– Александр Иванович, вы сказали, что Леночка с вашей дочкой подружилась – это хорошо или плохо? – спросил я.
– Да как сказать… – пожал плечами Виноградов, хитренько посмотрев на меня. – Ежели записки любовные через папку подруги передавать – это плохо, но то, что Леночка мою дочь по французскому языку подтягивала, вроде и хорошо. Татьяне моей французский не сразу дался. Леночка с ней месяца два кряду билась, все получилось.
Мысленно похвалив Елену за помощь подруге, заступился за дочку титулярного советника.
– Дочка у вас умница, – похвалил я девушку. – Историю государства Российского прекрасно знает, литературу. А иностранные языки не сразу даются. Мне самому английский язык дался быстро, с немецким труднее было, а французский – прямо беда. Таня, Татьяна Александровна, по-французски лучше меня говорит.
Я абсолютно не врал, пусть мы с девушками по-французски еще ни разу не разговаривали и, смею надеяться, разговаривать не станем. Но это само собой разумеется – Татьяна изучает язык не первый год, я только третий месяц. К тому же отцу приятно, когда дочь хвалят. А Виноградов дядька-то ничего. Вон, записочку мне передал. Что там, любопытно? Надо бы почитать, но опять задержал старший коллега.
– Дочка-то у меня умница, – согласился титулярный советник, но как-то грустно. – Куда только она со своим умом пойдет?
– Таня мне говорила, что мечтает попасть на Бестужевские курсы, на словесно-историческое отделение, – сказал я.
– Мечтать-то можно о чем угодно, а что толку?
– В каком смысле? – не понял я. – Экзамены на курсы сдавать не нужно, аттестат у нее будет отменным, поступит.
– Поступить-то она поступит, – проворчал Александр Иванович. – А учить-то я ее на какие шиши стану?
– А разве курсы не бесплатные? – удивился я.
– Бесплатные – держи карман шире, – нервно сказал Виноградов. – Сто рублей в год, не хотите? Это не двадцать пять за гимназию отдать.
– Хм… Я даже не знал.
Конечно же не знал. Я даже не знал, сколько платил за обучение своего сына вице-губернатор Чернавский.
– Ну, сто рублей вы осилите.
– Сто-то рублей осилю, а все остальное?
Ох ты, боже мой! Не додумал. Мало заплатить за учебу, девчонку еще понадобится одевать-обувать, квартиру снимать, учебники и тетради оплачивать. Да, еще и кормить бы неплохо, хотя бы раз в день [6].
– Вы не прикидывали, во сколько обучение Татьяны встанет? – поинтересовался я.
– Как не прикидывал? – невесело улыбнулся Виноградов. – Квартиру снимать в Петербурге – это вам не Череповец, худым концом, придется тридцать рублей в месяц выкладывать, да за дрова платить – еще не меньше пяти. Поесть – кладем хотя бы рублей пятнадцать-двадцать. Одежду с обувью – ладно, это мы тут купим. Тетрадки, ручки – тоже все здесь. Учебники на курсах вроде бы за счет платы за обучение выдают. По мелочи – не знаю, что именно, но всегда что-то выскакивает непредусмотренное, это еще не меньше трех, а то и пять рублей.
Согласен с титулярным советником. По мелочи тоже потребуется – мыло закончится или порошок зубной, гребешок потеряла. Или, предположим, каблучок отлетел, набойку поменять. Еще хорошо, что моему коллеге не нужно давать дочери деньги на колготки, нижнее белье и губную помаду, а чулки да сорочки, если понадобится, Татьяна сама заштопает.
Кстати, с колготками-трусиками понятно – их еще нет, а что там с губной помадой? В лавках не видел, да и женщины с накрашенными губами не попадались ни здесь, ни в Новгороде.
– Учеба десять месяцев в году, сколько в итоге получается? – задал вопрос Александр Иванович и сам же на него ответил. – Все про все – семьсот рублей. А у меня жалованье восемьсот рублей в год. За выслугу доплачивают, наградные идут. Итого – тысяча набегает. Смогу я с женой на триста рублей в год прожить? Хорошо, дом у нас свой, одежду можно не покупать – старую сносим, но и самим что-то и есть, и пить нужно.
– Наверное, квартиру девочке можно на двоих с подругой снять, – предположил я. – Если вдвоем, то уже не тридцать пять в месяц, а семнадцать с полтиной – существенная экономия.
– Где бы еще подругу-то отыскать? – всплеснул руками Виноградов. – Если бы Леночка Бравлина вместе с ней была, тогда бы славно. И Танечке не столь одиноко в чужом городе и, опять же, квартира дешевле.
– Вроде Елене Георгиевне в Мариинской гимназии место предложили? – спросил я, слегка возмутившись планом господина Виноградова.
– Леночкин отец – статский советник, управляющий казенной палатой. Вот-вот действительного получит [7]. Жалованье у Георгия Николаевича не моему чета, да и поместье у Бравлиных имеется. Зачем при таком отце в преподавательницы гимназии идти? Я думал, удастся нам Леночку уговорить, чтобы она тоже на курсы ехала… – Александр Иванович снова вздохнул и, как-то странно посмотрев на меня, закончил фразу: – Но не судьба, видно.
Правильно, не судьба ехать. Иначе что – невеста у меня в Питер уедет, я здесь останусь?
– Александр Иванович, квартиру за тридцать рублей можно только на первое время снять. Месяца на два, не больше, – предложил я. – Таня потихоньку привыкнет, с однокурсницами перезнакомится. Уверен – там и другие девушки будут, которые захотят на жилье сэкономить. Вскладчину, вдвоем-втроем и снимут.
– Еще чего не хватало! – возмутился Виноградов. – Моей дочери, да невесть с кем квартиру снимать?
– Почему невесть с кем? – удивился я. – Со своими же однокурсницами. Девушками, желающими получить высшее образование. Тем более что Татьяне Александровне вместе с девчонками и жить веселее будет, да и к занятиям готовиться проще.
– Нет уж, ни за что в жизни! – горделиво сказал титулярный советник, заложив правую руку за вырез жилета и откидываясь назад, насколько позволяла спинка стула. – Чтобы моя дочь жила вместе с какими-то голодранками, у которых нет средств на квартиру? Лучше сам стану недопивать и недоедать, но моя дочь ни в чем нуждаться не станет,