— Тебе это взаправду нужно? — его отпрыски постарше, но подобного интереса не проявляли, хотя изучали эту книгу по школьной программе. — Сейчас принесу.
И вынес Вовочке журнал «Новый мир», который тот проштудировал за этот же вечер.
Назавтра, на одном из уроков, он поднял руку.
— Мариванна, как вы относитесь к «Малой Земле»?
Кровь отлила от лица Мариванны, и сердце ёкнуло от искорки страха. «Что я думаю о книге «Малая Земля»?» Она ничего о ней не думала, потому что учителю начальных классов не положено думать! В голове учительницы замелькали ужасы: партком, ковёр у директора, пронзительный голос завуча… «Воспитание… патриотизм… идеологическая стойкость…» — эти слова били в виски, как молот по наковальне.
Она почувствовала, как в ней борются два человека: один — затюканный винтик системы, другой — призрак юной Маши, мечтавшей о свободе слова, о правде, о полёте. Мариванна попыталась обуздать панику, вернуть себе контроль над ситуацией. Голос её, сначала едва скрывающий дрожь, постепенно набрал силу, подпитываясь остатками заученных фраз.
— А что ты знаешь про эту книгу? — попыталась она выиграть время.
— Я её прочитал. Так что же вы о ней думаете? — не унялся ученик-заноза.
— Вовочка, ты задал… очень… интересный вопрос, — проговорила она, вымучивая каждое слово, — книга «Малая Земля» — это… памятник героизму советского народа! Это… свидетельство несгибаемой воли… стойкости. Леонид Ильич Брежнев… — продолжала Мариванна, цепляясь за это имя, как утопающий за соломинку, — был… непосредственным участником тех событий! Он… внёс огромный вклад в победу!
Вовочка смотрел на неё со всепонимающей усмешкой. А Мариванна чувствовала, как фальшиво звучат её слова. Она видела, что Вовочка знает правду. Её взгляд упал на знакомый журнал, лежащий на его парте. Теперь эта книга казалась ей не памятником героизму, а надгробным камнем над её собственной совестью. Но голос её остался верен долгу. Надо остановить Вовочку, пока он не начал сеять смуту в неокрепших душах. Но учительница не успела.
Вовочка уже встал и начал говорить:
— А я очень хочу поделиться своим мнением. Так-то ничего читается, бодренько, — протянул он, — только Брежнев не Юлий Цезарь! Кто поверит, что книжку написал этот дедушка, который даже по бумажке с запинками читает? Он сам-то знает, что книгу написал? Вроде бы, про войну, про героизм… Но читаешь, и кажется, что генсек лично каждую пулю отливал, каждый окоп копал! Прямо эпос о Брежневе, а не о войне! Герои, конечно, там есть… — он скривился, как от уксуса, — да только как-то всё… причёсано и вылизано, как у кота после купания.
Мариванна заволновалась не на шутку.
— Вовочка! Это что ещё за крамольные речи?! Ты клевещешь на нашу историю! На героический подвиг советского народа!
— Да я и не спорю, Мариванна, что подвиг был, — невозмутимо пожал плечами Вовочка, — только вот эта книга… знаете, как будто в компот ложку соли по ошибке бросили. Впечатление напрочь портит. Как будто не историю читаешь, а передовицу о первом дне съезда партии — пустые слова и бурные аплодисменты на всю газету со вкладышем. Брежнев — наше всё, а остальные — просто фон. Как ёлка на Новый год — когда одну лишь гирлянду видно, а игрушек как будто нет. Красивая, но ненастоящая.
— Подожди, Вовочка. Ты взрослее своих одноклассников, подумай, что-то ведь ты должен увидеть в этой книге правильное, на что следует равняться! Глубокие образы! Героический пафос!
— Да… Читаешь, и кажется, что лично Брежнева видел, как он подвиги совершал… Хотя больше похоже, как если бы Брежнев прямо на передовой писал эту книгу, попутно отбиваясь от фашистов карандашом! — Вовочка, как настоящий диссидент в коротких штанишках, подвел итог: — Книга эта, конечно, нужна… для пропа… для того, чтобы подпереть что-нибудь, что качается! Хотите уснуть — вот вам снотворное! Хотите вдохновиться — лучше «Тома Сойера» почитайте. Это окопная правда, пропитанная потом и кровью, но поданная так, что в ней только плакаты видишь. И самое противное, похоже, что эту книгу и не читал никто, раз все хвалят. Подхалимаж это!
Класс замер в ужасе и восторге одновременно. Ну Вовочка и выдал! Интересно, что ему будет — просто устная порка или вообще из школы выгонят? Дети если и слышали про эту книгу, то не задумывались, но они поняли, что Вовочка в очередной раз что-то такое святое подорвал, о чём говорить не принято.
Мариванна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Слова Вовочки — наглые, дерзкие, как пощёчина общественному мнению — подействовали на всех, и в классе воцарилась звенящая тишина. Ей казалось, что сейчас в кабинет ворвутся суровые люди в форме с синими петлицами и уведут Вовочку прямиком в «органы». Но время шло, и ничего не происходило. Она должна была что-то сказать, предпринять хоть что-нибудь, чтобы остановить этот хаос мыслей, посеянный Вовочкой.
Она вспомнила слова старой учительницы, мудрой, как сова: «Когда не знаешь, что сказать — говори о погоде». Что ж, погода сегодня подходящая для занудства.
— Хорошо, Вовочка, — произнесла Мариванна, стараясь придать голосу уверенность, хотя внутри всё дрожало, — мы услышали твоё мнение. Однако я вижу, что тебе ещё предстоит многое узнать и понять. Помните слова Маяковского: «Читайте, завидуйте, я — гражданин Советского Союза!» Книга «Малая Земля» — не просто чтиво для развлечения. Это часть нашей истории, которую мы обязаны знать и уважать. — Она взглянула на часы. Как долго тянутся эти минуты! «Звени, звонок, звени, звонок, скорей бы кончился урок!» — мысленно взмолилась Мариванна. Но надо было выдержать, сохранить лицо, не дать Вовочке одержать верх в этой словесной дуэли.
— И потом, Вовочка, ты слишком категоричен. Нельзя судить о книге, вырвав её из контекста времени. Понимаешь? Ты молод, тебе ещё только предстоит осознать величие подвига советского народа! — она ухватилась за эту спасительную мысль.
— А теперь, — продолжила Мариванна, стараясь, чтобы голос звучал как можно твёрже, — давайте вернёмся к теме нашего урока. Откройте учебники на странице… — она заглянула в свой конспект, нащупывая опору в привычной рутине урока.
Звезда упала с её плеча. Звезда, которую она тайно носила с первого курса пединститута, как талисман. Звезда, которая указывала ей путь к свободе слова и мысли. Но на смену ей появилась другая звезда — маленькая, но яркая звёздочка надежды. «Может быть, — подумала Мариванна, — если я посею в умах этих детей зерно сомнения, зерно правды, то когда-нибудь оно прорастёт». Не революция, а тихий саботаж души. Звонок прозвенел, словно колокол