Вечером накануне первого урока он сидел у окна, вглядываясь в серый пейзаж. В его глазах мерцала искра, предвестие будущих шалостей. Он был как бомба замедленного действия, готовая взорваться в тиши школьных коридоров. «Ну, школа, держись!» — мог бы сказать Вовочка, если бы предвидел, что он способен на такое влияние в школе. Что касается витиеватости фраз, то он давно уже умел таким образом выражать свои мысли, тренируясь на соседях. Но он молчал, проникаясь вечерней тишиной.
Назавтра Вовочка ворвался в первый класс, как ураган в тихую гавань. Класс, до этого момента трепетно замерший в предвкушении неизведанного, встрепенулся, словно стая вспорхнувших птиц.
Первая парта была занята ангелоподобной девочкой с косичками цвета спелой пшеницы. Вовочка, окинув её взглядом, полным пренебрежения к подобной святости, ринулся к последней парте, где ютился угрюмый толстяк, знакомый по детскому саду. Тот с подозрением уставился на приятеля, с которым не мечтал больше увидеться.
— Привет, Бульдозер! Подвинься! — безапелляционно заявил он, плюхнувшись рядом. Бульдозер с рыканьем хмыкнул, как старый медведь, которого разбудили посреди зимней спячки. Их знакомство было близко к взаимному отчуждению из-за излишней полноты и лености мальчишки, но противиться натиску Вовочки он не стал.
Но тут в открытой двери появилась Она — Мариванна. В её строгом, но добром взгляде читалось понимание, словно она умудрённый опытом старец, видевший взлёты и падения не одного поколения сорванцов.
— Здравствуйте, дети! Я ваша первая учительница, зовут меня Мария Ивановна, и мы вместе отправимся в удивительное путешествие по стране Знаний! — её голос звучал как мелодия скрипки, успокаивая разбушевавшееся море детских эмоций.
Вовочка, доселе не признававший авторитетов, замер, словно пойманный в сети волшебства. Он, привыкший к хаосу и беспределу, впервые ощутил трепет перед силой, заключенной в доброте и мудрости. Мариванна посмотрела на него, и в её глазах он увидел не осуждение за свой дерзкий вид, а надежду на то, что и в этом маленьком хулигане горит искра, которую нужно раздуть в пламя любознательности.
День продолжался, как красочный калейдоскоп, и закончился, оставив в душе Вовочки вихрь противоречивых чувств. Он покинул школу уже не прежним ураганом, а маленьким корабликом, готовящимся к долгому и интересному путешествию под чутким руководством своего капитана — Мариванны. В глубине души, словно робкий цветок, пробивалась надежда на то, что в этих «ботанических садах» он сможет расцвести, а не только сеять разрушение.
Первые уроки
Вовочка совсем не вписывался в тихий, размеренный мир первого класса. Он уже владел грамотой, как матёрый книжник — буквы плясали перед ним в танце послушания, слова складывались в предложения так же легко, как дыхание. А вокруг… вокруг копошились первоклашки, медленно и мучительно выводя корявые крючки в прописях.
На уроке письма Мариванна, ангел во плоти с добрым взглядом и указкой, направляла детей в плавание по морю знаний. «Аз, буки, веди…» — пела она, словно ручей, журчащий по камням. Вовочка же сидел, почти зевая от скуки.
— Вовочка, ты уже всё знаешь? Может, поможешь ребятам? — Мариванна смотрела на него с понимающей улыбкой. Она видела в этом юном сорванце не просто заскучавшего мальчишку, а искру, жаждущую полёта.
— Мариванна, не царское это дело — с черепахами ползать! — заявил Вовочка, надув щёки. Одноклассники загудели, почувствовав обиду, хотя они ещё не знали о медлительности пресмыкающихся и даже слова такого, но все видели черепах в зоопарке или по телевизору.
Тогда Вовочка решил развлекаться. Он начал выдавать такие перлы, от которых у Мариванны бровь ползла вверх, а одноклассники давились от смеха. На вопрос: «Какого цвета небо?» он ответил:
— Небо цвета детской наивности, разбавленной каплей грусти по несбыточному!
Когда учительница спросила, кто знает, какое слово нужно говорить, когда надо что-то попросить, Вовочка первым ответил:
— Отдай!
— Нет, Вовочка, вежливый человек, прося что-то, всегда говорит «пожалуйста».
— Так это если вежливо! А если срочно — «отдай»!
Мариванна задала ребятам вопрос, у кого есть домашние животные. Вовочка и тут не оплошал, первым потянув руку:
— У нас в коммуналке есть кот Петровых, он один на всех, а ещё, говорят, к дяде Коле приходит белочка, но сам я её никогда не видел. Прямо как фея из сказки…
Потом вдруг неожиданно спросил:
— Мариванна, вы замужем?
— Да, Вовочка, замужем. А зачем тебе это знать?
— А вы разведётесь, если я вдруг попрошу? — Мариванна, несмотря на многолетнюю тренировку общения с непредсказуемыми первоклассниками, чуть не подавилась воздухом от изумления.
— Вы мне нравитесь, и я хочу на вас жениться. Ну, после школы, конечно.
Однажды на уроке арифметики, когда первая учительница объясняла, что «два плюс два — четыре», Вовочка поднял руку.
— Мариванна, позвольте возразить! Два плюс два — будет пять!
— Почему пять?!
— Ну, два моих пальца, два ваших, а ещё один — чтобы точно сошлось.
Дети дружно засмеялись, а Мариванна, сдерживая смех, обречённо вздыхала. Она уже понимала, что у неё в классе не просто ученик, а ходячая стихия, жаждущая внимания и новых горизонтов. Она видела его искромётный ум, словно бриллиант, требующий огранки. Но лишь сказала:
— Ты изобретатель, а не математик.
Чтобы направить энергию Вовочки в нужное русло, Мариванна стала давать ему дополнительные задания — загадки, ребусы, сложные примеры.
— Вовочка, решай! Это будет твоим личным фронтом борьбы со скукой, — говорила она с хитринкой в глазах.
И Вовочка с азартом бросался в бой. Он решал задачи, как полководец покоряет города, — быстро, решительно, с напором.
Однажды на перемене Вовочка пригляделся к висящим на стене портретам классиков.
— Ну, прям как пьяные гости на свадьбе! — он уже наблюдал свадьбу, когда Маринку замуж выдавали, и знал, о чём говорил. — Эк вас перекосило-то! — Взял указку и попытался вернуть Пушкину вертикальное положение, но тот упрямился. Хорошо, что не упал.
Петя Сидоров, робкий отличник, побоялся, что портрет всё-таки упадёт, не этот, так другой, и осмелился заметить:
— Вовочка, ну ты чего? Мариванна вернётся, ругать будет!
Вовочка фыркнул.
— Ругать? За что? Она и так постоянно нас цитатами ругает! «Учиться, учиться и учиться!» Как попугай! Нет, Петька, тут думать надо! Вот, глядите…
Он спрыгнул с парты и прошёлся вдоль стены, театрально вздымая руки.
— Пушкин, вишь, как будто спрашивает: «Что день грядущий мне готовит?»