— Почти так, — сказал Рэдерик. — Около храма. На площади.
— Почему? — удивился Химель, но сильно возражать не стал.
— Потому что храм небольшой, а людей очень много придёт, — сказал Рэдерик. — Рядом с храмом — это же считается как в храме, да, отец Святейший?
Отвратительная, плотоядная какая-то ухмылочка промелькнула на морде Химеля. Он точно задумал что-то мерзкое — и решил, что если это мерзкое увидит весь город, то Святой Земле будет только на пользу.
Перелесье взбунтовалось — и за это должно быть наказано самым жестоким образом.
— Дитя моё, — сказал Химель с ласковостью людоеда, — я думаю, что Господь не оставит вас. Назначим коронацию… в семь часов вечера было бы недурно. Перед вечерней молитвой.
Рэдерик улыбнулся, обнимая собачку.
— Спасибо, Святейший отец! Мэтры газетёры сообщат об этом городу — и, мне кажется, все люди как раз успеют собраться к семи часам. На Храмовую площадь.
— Ну слава Вседержителю, что всё кончилось добром, — ещё гаже улыбнулся Химель.
— Я рад, — сказал Рэдерик. — Вы, наверное, хотите пообедать?
Вышитый золотом лакей в особо высоком лакейском чине словно того и ждал: распахнул другую дверь в зале.
— Вас проводят в столовую, — сказал Рэдерик. — Приятного аппетита.
— Мы все вас благодарим, ваше высочество, — сказал Кайлас. — Вы очень любезны и разумны не по годам.
— Я надеюсь, всё получится хорошо, — сказал Рэдерик.
Газетёры жахнули вспышками ещё по разику — и святоземельцы пошли из зала. В столовую, надо думать, для важных персон. А Рэдерик решил с ними хлеб не делить. Показательно.
Проводив банду, наш удивительный принц встал с трона, оставив на нём собачку, — Дружок, правда, тут же спрыгнул и потрусил за своим повелителем и товарищем. И они оба подошли к очарованным газетёрам.
— Как же вы дивно держались, ваше прекраснейшее высочество! — с душевной болью выдал «Северный вестник». — И каков Иерарх, а⁈ Не поверю, что святоземельцы приехали как наставники и друзья!
— Простите великодушно, ваше высочество, — в тон добавил «Перелесская правда», — но так и тянет дать дурацкий совет стражу приставить к ним! Чтобы они не сделали чего-нибудь дурного!
— Да уж, — сказал Барн. — Святые люди, а бранятся-то, а вопят-то… морды-то — как у барышников на лошадиной ярмарке! Глаза бы не глядели…
— Мы можем всё это опубликовать, ваше высочество? — спросил «Лесная заря» дрогнувшим голосом.
— Да, — сказал Рэдерик.
— Да, мэтры, — сказал Индар, возникая за его плечом. — Мне кажется, вам необходимо получить пояснения, не так ли?
Газетёры уставились на него такими влюблёнными глазами, будто он был не фарфоровый кадавр, а живой и обожаемый народом политик.
— Так вот, — продолжал Индар. — У нас есть подозрения, что война и засилье ада в нашей несчастной стране святоземельцам на руку. Они надеются кидать нам подачки в виде займов и руководить нашим будущим государем через деньги… а быть может, и другие методы используют. Видите, они не стесняются. Покойный Рандольф брал у них деньги и прислушивался к их советам… вот куда это привело страну. Его высочество Рэдерик, скорбя о погибшем отце, не собирается следовать его политическим курсом, несмотря на сыновнюю любовь.
— А его высочество — впрямь сын Рандольфа⁈ — не удержался «Северный вестник».
— Законный, — кивнул Индар. — Покойный государь был тайно обвенчан с леди Лиссой из дома Рассветных Роз по страстной любви, задолго до официального брака. Мы готовы обнародовать все соответствующие бумаги… А Иерарх уже видел их, поэтому и принимает участие в коронации.
Газетёры млели. Будь это хоть капельку прилично, они бы уже целовали Индара во все места: он дарил им сияющую сенсацию. В ближайшие дни на перелесские газеты должен был пролиться золотой дождь.
— Прекраснейший мессир регент! — ахнул «Лесная заря», прижимая ладони с карандашом к сердцу. — То, что вы делаете… Вы искренни! Господи! Вы — настоящий политик!
— Добрые слова — это прекрасно, — сказал Индар с благодушной усмешкой в голосе. — Но этого мало. Вы должны выполнить свой долг. Донести до народа правду. И не забудьте: коронация — в семь часов вечера, на Храмовой площади. Мэтры газетёры ведь могут идти, не так ли, ваше прекраснейшее высочество?
— Конечно, — сказал Рэдерик с лёгонькой улыбочкой. — Я желаю вам удачи, мэтры.
И щелкопёры, беспринципная зараза, не уважающая никого, кроме, быть может, Творца, раскланялись, как средневековые вельможи. Сияя очами.
И выходили, пятясь. И на прощанье ещё по разику сняли на светокарточки Рэдерика в солнечном луче.
А когда за ними закрылась дверь, с лица Рэдерика слетели и улыбочка, и оживление, и краски. Он шагнул и чуть не упал — его подхватил Барн и на руках донёс до трона.
— Что случилось, милый принц⁈ — ахнула Лорина.
Рэдерик открыл глаза.
— Не беспокойтесь, — сказал он, сглатывая. — Просто очень устал. И очень тошнит.
— Вы чуете ад? — спросил я, присаживаясь на корточки у трона, чтобы лучше видеть его лицо.
— Да, мессир Клай, — сказал принц. — Так близко ещё никогда не было.
— Ох, — вздохнул Норфин. — Тут и взрослый-то с копыт грохнется… держитесь, будущий государь, мы все с вами, умница.
— Леди Лорина, — сказал Индар, — принесите воды, будьте любезны.
Она мигом обернулась со стаканом. Индар вытащил из кармана флакончик из тёмного стекла размером с палец, откупорил — запахло свежо и сладко — и капнул в воду пару капель.
— Это что? — тут же спросил Барн.
Норфин тоже как будто слегка напрягся.
— Летний Луч, — сказал Индар. — Я как чувствовал. Смоет привкус ада. Попробуй, ягнёночек.
И Барн с принцем выпили этот напиток пополам. Щёки принца начали медленно розоветь.
— Тошнить перестало, — сказал он. — Правда легче. Я вам очень благодарен, мессир Индар.
Не знаю, что их так передёрнуло. Я был уверен, что Индар легче сам себе тупой пилой отпилит ногу до колена, чем причинит Рэдерику вред.
Не только потому, что он такой верный вассал. Ещё и потому, что после коронации он станет правителем Перелесья.
— Отлично, — сказал Индар. — Теперь вам, Норфин, придётся позаботиться о том, чтобы устроить хотя бы подобие праздника. Сейчас… мне нужны бумага, перо и конверт.
Ему немедленно нашли — и Индар начал быстро писать, положив лист на подоконник.
— Так, — сказал он, закончив. Смочил палец остатками напитка и заклеил конверт тщательно. — Норфин, вы отправите это письмо моему компаньону, Уэрну из дома Горностая…
— Банкир, что ли? — недоверчиво спросил Норфин.
— Да, да, — Индар надписал адрес. — Получите деньги на коронацию. Найдите людей. Режьте, ешьте, но чтобы к четверти седьмого всё было готово. Возможно, Уэрн поможет вам советом…
И тут рядом возник Гурд, про которого даже я забыл. Просто собрался из дворцовых теней, в