— Так точно! — пытался дурачиться я, но было слишком грустно.
— Барн! — Карла постучала его по плечу, чтобы он к нам повернулся. — Лучше тебе спать с мессиром Клаем в одной комнате, слышишь. Вы так вернее почувствуете, если что-то случится… и вообще, ты присматривай за мессиром, как на фронте. Ты ведь понимаешь, куда едете?
Барн вздохнул и шмыгнул носом.
— Вы, прекрасная леди, не опасайтесь, — сказал он так внушительно, как только умел. — Мы с мессиром…
Карла только махнула рукой.
На вокзале провожали дипломатов. Поезд сиял свежим лаком, вдоль вагонов выстроились столичные жандармы, изображая почётный караул, а в виде пряной приправы у перрона гарцевали на некромеханических лошадках-костяшках фарфоровые кавалеристы. Не из ребят Майра, — я их не узнавал — но такие же живописные. Очевидно, из летучей некрокавалерии генерала Эгли.
Моя костяшка сейчас стояла под тентом на прицепленной к поезду грузовой платформе, вместе с мотором и мотопедами перелесцев. Большое начальство решило, что она может мне понадобиться, и я тоже так думал. До лихости кавалеристов мне всегда было далеко, но и мне костяшка представлялась лучшим транспортом, какой только можно вообразить. Гениальное изобретение.
А в наш вагон грузили оборудование перелесской прессы. Сама пресса установила пару светописцев и пыталась сделать светокарточки исторического прощания. Под стеклянным куполом вокзала, не опасаясь намокнуть под дождём, мессир Вэгс, тот самый полномочный посол, который подписывал с нашей государыней мирный договор, весь в благородных сединах и несколько старомодном шике, сердечно прощался с нашим канцлером, мессиром Рашем.
Мессиру Рашу последний год тоже добавил благородных седин. И улыбался он сердечно, но рук перелесцу не жал. Если кто точно знал, во что нам встала эта война, так это Раш — и это знание ему любви к перелесцам точно не добавило.
Но скрывал он мастерски. Свита Вэгса лыбилась и делала брови домиком: похоже, не рассмотрели в любезностях мессира Раша никакой дурной изнанки.
А нас встретил мессир Норис, шеф жандармов. Если и удивился, увидев Карлу, то вида не подал, только щёлкнул каблуками.
— Доброе утро, леди Карла! Здравствуйте, мессир Клай. Как я понимаю, ваши чемоданы вы носильщикам не доверите? Ну и правильно. Но остальной багаж я приказал разместить в вашем купе.
— Остальной багаж? — удивился я. — Какой остальной? Книги, артефакты — тут всё, при нас с Барном…
Карла с досадой хлопнула себя по лбу:
— Вот же я бестолочь! Прости, Клай, совсем забыла — я ж для тебя велела упаковать тот ящик, для мелкой нежити, помнишь?
— А, да, — вспомнил я. — Хорошая штука, спасибо.
— С Индаром, — закончила она.
Барн за моим плечом подавился и закашлялся.
— Что⁈ — спросил я. — Вот только этого гадского духа мне не хватало для полного счастья…
Сказать, что я удивился — ровно ничего не сказать.
— Нет, ну а что⁈ — Карла нахмурилась. — Это же справочник! Он оттуда родом, вокруг него это всё крутилось… в большей части местных гадостей он сам участвовал. Я подумала, что это единственный способ для тебя добыть секретную информацию.
— Для начала он пленный, — сказал я. — Он наш враг, он всех нас ненавидит, на мирный договор ему наплевать. И если эту самую информацию из него не выбили мессир Валор и Преподобный Грейд…
Карла махнула рукой.
— Ну и что, подумаешь! Он и раньше был пленный, а ценную информацию я у него добывала. Он трепло, обожает хвастаться, ты его раскрутишь на любую тайну в пять минут. А Валор и Преподобный просто не знали, о чём спрашивать: такие вещи только на месте понимаешь. Случилось конкретное событие — возник конкретный вопрос. А так… у Валора их архив, проще архив почитать.
Ну… какой-то резон в этом просматривался.
— А ты его отвязала? — спросил я.
Карла хмыкнула.
— Отвязала от себя, привязала к тебе. Да всё равно ему деваться некуда. Тоже мне, голодный дух… его отпусти — куда он пойдёт? В ад? Брось, ему только в радость, что хоть какое-то посмертие, да ещё и трындеть можно.
— Ладно, — сказал я. — Я понял. Спасибо, леди-рыцарь, пригодится.
— Вас зовёт мессир Раш, — сказал Норис.
Мы подошли. Раш поцеловал Карле руку с такой миной, будто хотел поделиться Силой, как вампир. Пожал руки нам с Барном. Трогательно.
— Славно, что и вы пришли пожелать удачи мессиру Клаю, леди Карла, — сказал он. — И я желаю вам удачи от всего Малого Совета, Клай. Имейте в виду: сама государыня готова помогать вам всем, чем сможет. Обращайтесь за помощью, если вам что-то понадобится.
— Благодарю, мессир канцлер, — сказал я. — Не беспокойтесь, пожалуйста. Всё будет в порядке.
Газетёры щёлкнули и меня радом с Рашем. Ну просто интересная светокарточка должна бы получиться. Экзотичная такая.
Вэгс смотрел на меня ровно так же, как и на том приёме, где утвердили моё назначение в Перелесье. Я ему не то чтобы не нравился, а просто не вписывался. Выглядел совершенно неправильно.
Вэгс, кажется, в принципе побаивался фарфоровых. Он даже государыне руку целовал, скорее, обозначая поцелуй, будто ему было не заставить себя коснуться её губами всерьёз. Разговаривать с ней или с Валором — это пожалуйста. Трогать — нет уж, как-то не хочется.
Государыня в разговоре намекнула, что Вэгс не слишком опытен в дипломатии. Опытных у них сейчас просто нет: опытные были королевские. Поэтому мне, видимо, придётся ещё и в дипломатию подыгрывать, кроме прочего.
У меня опыта ещё меньше, но авось Вэгс не заметит. Впрочем, он-то аристократ, хоть и не из прежней элиты… я-то как буду, вот вопрос…
— Доброе утро, мессир Клай, — сказал Вэгс так приветливо, что даже такому чурбану неотёсанному в этикете, как я, стало немедленно ясно: видал он меня в гробу под военный оркестр. — Рад, что нам предстоит работать вместе.
— Надеюсь, сработаемся, мессир, — сказал я.
Охрана Вэгса в зелёной перелесской форме с гвардейскими золотыми веточками в петлицах выглядела более дружелюбно. За долгую дорогу из Перелесья мы с ними, конечно, приятелями не стали, но они попривыкли.
А я иллюзий не питал. И их диктатору не присягал. И приехал на вокзал в серой форме Прибережья — с черепом, обвитым змеёй, на рукаве. Чужак, вчерашний враг.
А может, и не вчерашний.
Общее ощущение такое, будто из тёплого облака, сделанного Карлой, придётся нырнуть в ледяную воду. Прощальные церемонии заканчивались. Я прижал руку Карлы к фарфоровой физиономии, бормотал что-то о том, что это же не навсегда, что есть зеркала, что я позову её сразу, как мы устроимся