— И вы устроили засаду, — я жестоко проклинал себя за то, что оказался таким полным самодовольным идиотом. Если бы я только…
— Да. Как нам стало известно, ваша так называемая шлюпка значительное время проводила в челночных перелетах между двумя точками. Первая находилась на полуострове Дирпасс, а вторая — в центре самого озера. Мы быстро обнаружили вашу замаскированную базу здесь, в пещере, и пришли к выводу, что вы в своем не приспособленном для подводных погружений пузыре вынуждены будете сначала прилететь сюда.
— И вы стали нас поджидать.
— Именно. Стали вас поджидать, — с удовлетворением подтвердил преподобный Шем. — И дождались.
Я снова едва не застонал.
«Чего же дожидается Поплавок? Неужели я все должен делать сам?»
— Ладно, — пробормотал я самым жалобным и обреченным голосом, какой только смог изобразить. — Только не надо рассказывать мне, что вы собираетесь делать с Включателем — я этого знать не желаю.
— С Включателем? Вы так это называете?
— Да. Или Искрой Жизни. Но это не имеет значения. В данный момент. Может, вы позволите мне встать и попрощаться с Эрикой? Или убьете прямо на земле, как ядовитую змею?
Наступило продолжительное молчание. Природная осторожность Шема явно боролась с любовью к показному благородству и честной игре, о которых он читал в наименее кровавых главах Ветхого Завета. Я затаил дыхание, ожидая ответа.
— Пока будете лежать, как лежите, — наконец заговорил он. — Сначала я должен проверить, надежно ли связаны ваша женщина и ваши инопланетные… коллеги. Боюсь, нам придется вести их через лес к нашим кораблям. Однако прежде чем их уведут, я, возможно, и позволю вам кратко… — Его голос стал отдаляться — он отправился на противоположную сторону пещеры. Оттуда донеслись приглушенные голоса. — Хорошо, — через минуту уже громко произнес Шем. — Пускай встанет. Расположитесь так, чтобы в любой момент иметь возможность мгновенно убить его и не угодить в кого-нибудь из своих.
С бьющимся сердцем я поднялся с земли. Ноги дрожали. Ладно, Мэдиган, в бешенстве подумал я, вот ты и на ногах, как хотел, обнаженный, беспомощный и окруженный дюжи-ной религиозных фанатиков с плазменными ружьями. Интересно, что же ты собираешься делать дальше?
«Ну где же Поплавок? Может, она выбрала именно этот момент, чтобы родить, и вовсе не собирается приходить нам на выручку?»
Я бросил взгляд на группу людей в дальней части пещеры. Эрика, как и я, была обнажена, руки и тело крепко-накрепко связаны специальной лентой. Возле нее застыли двое Сыновей Ноя с плазменными ружьями наизготовку. Трое других Сыновей принялись осторожно обматывать лентой гладкое голубое туловище Яйца. Инструментальный пояс Незапамятного с него сняли, и теперь он лежал на полу чуть в стороне. Один из Сыновей отошел, и я увидел, что Невидимку тоже раздели и теперь обматывают лентой так же, как Эрику. В нескольких шагах от них пристально наблюдал за происходящим преподобный Шем в черной боевой форме. А рядом с ним находились еще четверо бойцов в форме и шлемах; двое из них осторожно держали за концы Искру Жизни, как будто ожидая указаний, что с ней делать дальше.
Я ждал, затаив дыхание.
— Ладно, Мэдиган, — наконец обратился ко мне Шем монотонным голосом. — Можете сделать несколько медленных шагов вперед и сказать последнее прости своей женщине. Но не более пяти шагов. После этого мы уходим — а вы остаетесь здесь.
— Нет! — закричала Эрика. — Вы не можете…
Яйцо начало делиться на две половинки.
Все в пещере застыли, наблюдая, как неглубокая бороздка превращается в глубокую трещину, разделяющую верхнюю часть тела Яйца. Выглядело так, будто его разрубили каким-то невидимым топором. Там, где тело успели обмотать прозрачной лентой, появилась тонкая черная линия, а верхняя и нижняя части уже отделялись друг от друга. Единственное, что теперь скрепляет его, с ужасом подумал я, это лента…
Некоторое время Яйцо качалось взад и вперед, затем стало медленно валиться на пол. Стоявшие вокруг него Сыновья Ноя, перепуганные, должно быть, куда больше меня, тут же отскочили от пленника. Те, что окружали Эрику и преподобного Шема, оставались на своих местах с разинутыми от удивления ртами.
«Ми… ми… ми-как-то там, — соображал я, глядя, как медленно валится Яйцо. — Митоз? Так, кажется? Так это он и есть? Вроде бы кто-то рассказывал, как размножаются Незапамятные — делением. Неужели этому способствовало присутствие Искры Жизни?»
Но пока Дари Мэдиган стоял с открытым ртом, парализованный неожиданностью, а в голове у него вихрились совершенно бесполезные мысли, по крайней мере, один из нас решил использовать подходящий момент. Невидимка, чья охрана на время забыла о нем, сделал два быстрых шага вперед и голой прозрачной ногой коснулся нижней части правой ноги Шема.
Пещеру огласил дикий крик. Голова преподобного Шема запрокинулась, а руки дико задергались. Какое-то мгновение я не понимал, что происходит, но, увидев множество маленьких молний, бушующих в теле Паупаутама, вспомнил: ведь он не просто Невидимка, а еще и нечто вроде электрического угря, самая настоящая ходячая электростанция. И сейчас он, похоже, вложил в разряд всю энергию до последнего вольта.
Шема продолжало бить током. Уже не в состоянии кричать, преподобный теперь лишь дико размахивал руками. А потом, будучи все еще в контакте с ногой Паупаутама, будто приклеенной к ней молекулярным клеем, он тоже начал валиться на пол. Когда он упал, я заметил, что его левая рука сжимает стержень Искры Жизни, совершенно ошалевшие от происходящего солдаты продолжали держать ее на весу.
К тому моменту, когда тело Шема коснулось пола, его руки и голова светились ярким зеленоватым светом. А мгновением позже они начали плавиться.
И, к моему вящему ужасу, то же самое стало происходить с Паупаутамом, чья нога по-прежнему касалась ноги Шема. Не более чем за три или четыре секунды все его тело налилось зеленым светом, затем он вдруг начал таять, как снежная баба в печи, и, наконец, превратился в бесформенный зеленый желеобразный ком. Он медленно потек по полу пещеры. Внутри этого кома я различил Искру Жизни и черную боевую форму — все, что осталось от преподобного Шема.
Я едва удержался от крика. Именно в этот момент Поплавок ринулась с потолка вниз и своими длинными тонкими руками сунула в мои онемевшие руки землеройку.
С секунду я стоял, тупо глядя на нее, затем пальцы легли на панель управления и я, не задумываясь, рассек пополам солдата, имевшего неосторожность стоять прямо передо мной. Я развернулся к двум другим.
— Ружья! — крикнул я. — Бросьте их!