— НЕТ! — это был рёв не ярости, а отказа. Отказа от предначертанной судьбы. — СИЛА — ЭТО ВЫБОР! И Я ВЫБИРАЮ КОНЕЦ ЭТОГО ЦИКЛА!
С нечеловеческим усилием, ломая сжимавшие его осколки, он рванулся вперёд. Он не стал уворачиваться. Вместо этого он сделал мощный прыжок из ямы навстречу удару, схватив летящий обух своими голыми руками. Кости его пальцев и запястий треснули от чудовищной нагрузки, но он не отпустил. Он смотрел в глаза Ярости, и в его собственном взгляде горел не гнев, а решимость положить конец этому кошмару. Сила двойника, лишённая этой высшей цели, оказалась хрупкой. Тело Яростного затрепетало, его глаза округлились в немом вопросе, а затем он рухнул, рассыпавшись на груду окровавленного металла и камня.
Бой Ракуна: Бездна
Его противник вышел из тени мёртвого собора. Это был человек с бледной, как у трупа, кожей и глазами — двумя бездонными колодцами, из которых сочилась жидкая тьма. Коготь Тени в его руке был не оружием, а частью плоти, пульсирующей и живой. От него веяло не яростью, а леденящим душу, абсолютным безразличием ко всему сущему.
— Ты думаешь, твоя борьба имеет значение? — голос Бездны был тихим шепотом, в котором слышался скрежет умирающих миров. — Ты — инструмент. Твой «выбор» спасти одного духа привёл к гибели другого. Твой «выбор» идти вперёд ведёт к гибели этого мира. Хаос — единственная константа.
Бездна исчезла. Не сдвинулась с места, а просто растворилась в тенях. Ракун инстинктивно отпрыгнул в сторону, и в следующее мгновение клинок из тьмы материализовался из пустоты, пронзив воздух на месте его головы. Он парировал Мечом Ветра, но Коготь Тени двойника просто поглотил энергию ветра, не дрогнув.
— Сопротивление — это эгоизм, — шепот раздался у него за спиной.
Ракун кувыркнулся вперёд, чувствуя, как лезвие рассекает его плащ. Он приземлился, развернулся и швырнул в темноту сгусток водяной энергии. Струя ударила в стену, не задев противника. Бездна появилась слева, её удар был коротким и точным, направленным в подколенку. Ракун едва увернулся, потеряв равновесие, и покатился по пеплу, поднимая чёрное облако.
Он вскочил на ноги, но Бездна уже была над ним, её клинок занесён для колющего удара в сердце. Ракун скрестил клинки в отчаянной попытке блока. Коготь Тени его двойника с лёгкостью пробил защиту, отшвырнув Меч Ветра в сторону, и вонзился Ракуну в плечо. Агония была мгновенной и всепоглощающей. Он не просто чувствовал боль — он чувствовал, как его жизненная сила, его воля высасываются через рану.
— Ты обрекаешь бесчисленные жизни на страдания, лишь чтобы доказать свою «свободу», — продолжал шепот, теперь звучавший прямо в его разуме. — Прими свою природу. И положи конец этой агонии.
Ракун был прижат к обломкам. Тьма плыла перед его глазами. Он видел правду в словах двойника. Он был оружием. Любое его действие вело к катастрофе. Его воля слабела. Сдаться... Быть может, это и есть единственный способ остановить боль?
Но затем, в самом сердце тьмы, он увидел не свет, не надежду. А простой, упрямый факт. Он был здесь. Он дышал. Он чувствовал боль. И пока это так, он существовал. И само это существование, даже если оно было ошибкой, давало ему право сказать «нет».
— НЕТ, — его голос был хриплым, полным крови, но в нём звучала стальная решимость. — Я не орудие. Я — тот, кто говорит «нет». Даже если это бессмысленно.
Он сделал последнее, отчаянное. Он рванулся вперёд, навстречу клинку, вгоняя его глубже в свою плоть. Агония достигла пика, выжигая всё, кроме чистой воли. Но в этот миг его свободная рука, сжимающая рукоять Меча Ветра, который он поднял с пепла, с последним усилием воли вонзила его в грудь Бездны.
Тёмный двойник замер. Клинок в его руке перестал пульсировать.
— Бессмысленно, — прошептал он, и в его голосе впервые прозвучала не насмешка, а нечто вроде усталости.
— Возможно, — выдохнул Ракун, падая на колени. — Но это мой... выбор.
Бездна медленно рассыпалась, как чёрный песок, уносимый несуществующим здесь ветром.
Три битвы завершились почти одновременно. Решётка из чёрного стекла рухнула. Они стояли на пепельной земле, израненные, на грани смерти, едва держась на ногах. В их глазах не было триумфа. Была лишь усталая, выстраданная ясность, отлитая в сталь. Они увидели самую страшную правду о себе и мире, прошли через, казалось бы, неизбежное поражение, и всё же нашли в себе силы сделать ещё один шаг.
Глава 31: Ответы
Багрово-чёрный мир пепла дрогнул и рассыпался, как карточный домик. Сознание героев с болезненным рывком вернулось в огненное сердце Внутренней Кузницы. Они лежали на платформах из сгущённого света, измождённые, истекающие кровью. Казалось, одно неверное движение — и их тела превратятся в прах.
Аватар Ксетаха, исполин из пламени и тёмного металла, парил над ними. От него уже не веяло испепеляющим гневом, лишь тёплым, почти отеческим величием.
«ВЫ СДЕЛАЛИ ВЫБОР. НЕ ПРОТИВ ТЬМЫ, А ЗА СВЕТ. ЭТОГО ДОСТАТОЧНО.»
Он простёр свою огненную длань. Три луча золотисто-алого света окутали Ракуна, Динэю и Громора. Обжигающая боль в ранах сменилась прохладным, целительным покалыванием. Сломанные кости встали на место, порванные мышцы срослись, а душевные шрамы, оставленные битвой с самими собой, затянулись прочным духовным хитином. Они поднялись на ноги, чувствуя не только восстановленные силы, но и новую, глубинную устойчивость.
«ТЕПЕРЬ СПРАШИВАЙТЕ. КАЖДЫЙ — О ГЛАВНОМ.»
Первой подняла руку Динэя. Её пальцы задвигались в знакомом, печальном танце, но теперь в нём была не скорбь, а ясная, выстраданная решимость. «Возможно ли искупить вину, которую не совершал, но которую чувствуешь на всей своей вере? Вину за чужие грехи, совершённые во имя тех же идеалов?»
«ВИНА — ЭТО БРЕМЯ, КОТОРОЕ ТЫ ВОЗЛАГАЕШЬ НА СЕБЯ САМА. ИСКУПЛЕНИЕ — НЕ В ОТКАЗЕ ОТ СЕБЯ, А В ДЕЙСТВИИ. НЕСИ СВОЙ СВЕТ ТАМ, ГДЕ ЦАРИТ ТЬМА, И ЭТО БУДЕТ ЕДИНСТВЕННЫМ ОТВЕТОМ, КОТОРЫЙ ТЕБЕ НУЖЕН.»
Громор выпрямил свои могучие плечи.
— Есть ли место для силы, что не сеет разрушения? Для воина, который не хочет быть палачом?
«СИЛА — ЭТО МОЛОТ. ОН МОЖЕТ КОВАТЬ СТАЛЬ ИЛИ КРОШИТЬ ЧЕРЕПА. ВЫБОР ЗА КУЗНЕЦОМ. ТВОЯ СИЛА НУЖНА МИРУ, ЧТОБЫ ЗАЩИЩАТЬ ХРУПКОЕ. НАЙДИ ТО, ЧТО ЗАСЛУЖИВАЕТ ЗАЩИТЫ, И ТВОЯ МОЩЬ ОБРЕТЁТ СМЫСЛ.»
Наконец, все взгляды обратились к Ракуну.