— Что ж, вы должны признать, что мои попытки оттеснить его не увенчались успехом.
В этот момент Вэл Корлис появился перед ними, собираясь уходить. Он приподнял шляпу перед Лорой и благодушно кивнул Линдли, а затем пошел по тротуару.
На углу мистеру Корлису встретился пожилой джентльмен, прогуливающийся с внучкой. Двое мужчин не остановились и не поприветствовали друг друга, однако один из них задал тихий вопрос, а другой тихо ответил.
— Я застукал вас в парке, — сказал мистер Прайор. — Что вы здесь делаете?
— Ничего, — желчно бросил Корлис, проходя мимо и обмахиваясь шляпой как ни в чем не бывало.
Мистер Прайор пошел по тротуару дальше с невозмутимо спокойным видом.
* * *
— Кажется, ваша гавань очистилась, — сказала Лора. — Раз уж вы сами не хотите ее освобождать.
— Пожелайте мне удачи, — попросил Ричард, покидая ее.
Она ободряюще кивнула в ответ.
Прежде чем уйти, он грустно улыбнулся ей и покачал головой, как будто предсказывая не слишком обнадеживающий прием. Этот взгляд напомнил Лоре, что когда-то сказала о Ричарде миссис Мэдисон:
— Ричард Линдли — один из тех милых, беспомощных мужчин, которых одни женщины боготворят, а другие презирают.
Во дворе появился Эдрик, с покорно опушенными плечами. Он специально покашлял, привлекая к себе внимание сестры. Выполняя рабскую повинность, возложенную на него путем грубого шантажа, он остановился у клумбы с астрами. С преувеличенной заботой мальчик осмотрел цветы, затем картинно расстелил носовой платок и осторожно вырвал с корнем несколько сорняков. У него был вид человека, который втайне совершает добрые дела. Лору он как бы не замечал. Это была трогательная картина. Витраж «Мальчик, стоящий на коленях, и астры под ярким дневным солнцем» мог бы стать иллюстрацией детства какого-нибудь святого угодника.
Лора бессердечно отвернулась от брата и сделала вид, что отрывает болтающуюся нитку на рукаве. Тут она вновь услышала нарочитый и громкий кашель.
— Ну хорошо, хорошо, Эдрик, я и в первый раз тебя услышала.
Он взглянул на сестру с невинным непониманием.
— Боюсь, я простудился. Перед завтраком привелось выпалывать соринки, а земля была слишком влажной.
— Не стоит так утомлять себя, дорогой. Сегодня только первый день!
Уязвленный до глубины души, он вложил укор в один-единственный взгляд, поднялся с мужественным достоинством и покинул двор с высоко поднятой головой.
Девушка со вздохом отправилась к себе в комнату и достала из тайника свой дневник с замком.
«Не нужно было импровизировать так час назад, — написала она. — Я слишком волнуюсь и начинаю жалеть себя, а этого ни в коем случае нельзя делать. Главное, что ты существуешь в этом мире. Только это имеет значение, и этого вполне достаточно. Я играла для тебя. Я излила на тебя свою любовь — всю свою нежность, всю доброту, которую хотела бы тебе подарить. Я это чувствую, но не могу выразить. Мне казалась, что я открываю свой секрет всему свету, и на мгновение я едва не сгорела от стыда. А меня никто не понял. Никто даже не слушал меня… Иногда мне кажется, что мы с Корой очень похожи. Все мое сердце обращено к тебе, как здесь, на этих страницах! Кора ищет любви, которую, возможно, никогда не найдет. Таково наказание, когда человек разменивается. Сам поиск доставляет ей удовлетворение, только он и помогает ей что-то чувствовать. Я боюсь этого приезжего господина не только из-за тебя, мой милый. Когда я впервые открыла ему дверь, меня оттолкнул его взгляд. Не знаю почему. Он показался мне чересчур откровенным. И я боюсь за сестру… Это странное чувство, потому что она всегда…»
На этом записи Лоры оборвались в тот день. Потому что в дверь торопливо постучала мать, а снизу донесся громкий плач и взволнованные голоса.
— Пожалуйста, спустись к ней! — умоляла миссис Мэдисон — Ты сумеешь с ней справиться. У них с твоим отцом случилась ужасная сцена после ухода Ричарда.
Лора поспешила в библиотеку.
Глава XI
— Ну что же ты, входи, Лора! Не стой на пороге! Входи, раз уж решила принять участие в грандиозном семейном скандале! — воскликнула Кора, заметив сестру в дверях.
Разъяренная, заплаканная, смотрела она на отца, который стоял в решительной позе, обливаясь потом.
— Закрой дверь! Не хватает только, чтобы этот маленький паршивец явился сюда! — с яростью выкрикнула Кора. — Ах, да какая разница! Он все равно подслушивает. Мне все равно! Пусть слушает! Пусть все слушают! Путь все знают, как меня здесь мучают. Вчера вечером я не сомкнула глаз, а теперь вот эта пытка. Папа! — Она топнула ногой. — Ты извинишься передо мной?
— Извинюсь? — изумленно повторил рассерженный отец.
— Ну-ну, Кора, перестань. Наш добрый старый отец мухи не обидит. Дорогая, ты же знаешь… — вмешалась Лора.
— Не трогай меня! — взвизгнула Кора, отталкивая сестру. — Оставь меня в покое. Он оскорбил меня! Оскорбил, понятно? Пусть он повторит то, что сказал мне.
— Я никого не оскорблял.
— Оскорбил! Оскорбил! — закричала Кора. — Он сказал, что я чересчур… чересчур заинтересована в мистере Корлисе.
— Что же в этом оскорбительного? — на повышенных тонах перебил ее отец.
— Вот что он мне сказал! — продолжала рыдающая Кора. — Он хотел обидеть меня!
— Ничего подобного! — закричал отец. — Я сказал, что не понимаю, почему тебя так живо волнуют дела этого молодого человека. Похоже, что ты проявляешь к нему чрезмерный интерес.
— Ну и что с того? Что, я не имею права никем интересоваться? Чем я должна заниматься, по-твоему? Может быть, ты предложишь что-то получше? Думаешь, очень весело проводить лето в этой ужасной развалюхе с отклеенными обоями и гнилой мебелью? Я крашу стулья собственными руками, чтобы придать им приличный вид, а все мои подружки отдыхают на побережье или ходят по магазинам в Париже. Так что ты можешь мне предложить?
Несчастный отец опустил голову.
— Я не понимаю, какое отношение это имеет…
Кора едва не набросилась на него.
— Ах, ты не понимаешь? Не понимаешь?
— Нет! И я не понимаю, какой бес вселился в тебя, что ты так стараешься угодить молодому Корлису. Если ты только не увлеклась им. Я надеялся… радовался вашей помолвке с Ричардом. Он надежный парень. И…
— Помолвка! — с горьким презрением перебила девушка. — Помолвка! Ее недолго и отменить. Если я захочу, так и сделаю. Я буду считать себя связанной только в одном случае, если мне это будет удобно. И на каком основании ты убеждаешь Ричарда Линдли не соглашаться на предложение мистера Корлиса?
— Я никого не убеждаю. Он не сказал…
— Он сказал… Он сказал, что согласится вложить деньги, если