– А было такое?
– Было что?
– Шальные пули не пролетали через улицу?
– Я помню, как видела криминалистов в белых комбинезонах. Они выстроились в ряд на дороге и тротуаре и что-то искали.
– Снимали отпечатки пальцев.
– Да. Они осматривали подъездную дорожку к нашему дому, дворы соседних домов. А во дворе дома семнадцать их было видимо-невидимо.
Эрику отвезли в больницу, а позже отстранили от расследования. Она ни разу не возвращалась на место преступления до этого дня.
– Я очень сожалею о твоем муже и твоих коллегах, – добавила Карли.
– Спасибо. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. И тебе было всего восемь лет.
На мгновение они замолчали. Лоретта внимательно наблюдала за ними, все еще попыхивая вейпом, от которого исходил аромат вишни.
– Моя дочь спит в дальней спальне. Там немного сыровато, но я не хочу, чтобы она спала в той комнате. Глупо, конечно. Эта улица теперь совсем другая.
– Сколько лет твоей дочери? – спросила Эрика.
– Два. Скоро уже и двадцать два. Настоящая маленькая леди.
– Карли поступила в университет и могла бы учиться. – Лоретта скривила губы.
– Но разрушила свою жизнь, забеременев? Ты это хочешь сказать?
– Нет! Карли. Нет, тем более при посторонних. – Она провела языком по зубам и откинулась на спинку стула, затягиваясь вейпом.
– Вы вели наблюдение из фургона сантехника, не так ли? Фургон с фальшивой вывеской, – продолжила Карли. – Я видела, как вы все из него выскочили. Это была ваша первая ошибка. Извини. Я не хотела, чтобы это так прозвучало.
– В чем была ошибка?
– Мой отец – сантехник. Его фургон всегда припаркован снаружи – ну, во всяком случае, раньше так было. А еще у вас какой-то парень сидел впереди и читал газету, на что у большинства сантехников попросту нет времени. К тому же на вашей вывеске было указано имя только одного человека. У сантехников-одиночек не бывает таких больших фургонов. Извини.
На долю секунды Эрика будто перенеслась обратно в фургон. Пот и запах. В ушах зашумело. Она сглотнула и сделала глубокий вдох.
– Ты видела что-нибудь еще, что могло нас выдать? – Вопрос казался Эрике таким безнадежным, но она не могла не спросить.
– Нет.
Эрика сомневалась, стоит ли делиться с ними информацией и в каком объеме, но Карли, возможно, видела что-то еще, пусть и незначительное.
– Пожилая пара из дома напротив номера семнадцать за несколько недель до рейда ремонтировала у себя подъездную дорожку. Когда строители раскапывали старую дорожку снаружи, нам удалось установить небольшую камеру видеонаблюдения на фонарном столбе перед их стеной. Другие камеры были установлены по обе стороны от дома номер семнадцать и позади него, на фонарном столбе у здания старой типографии.
Карли выглядела удивленной.
– Я ничего такого не видела. Только фургон сантехника.
– А вы? – спросила Эрика у Лоретты.
– А что я?
– Вы что-нибудь видели?
– Меня здесь не было в тот день. Но я слышала о том, что произошло. Хотя и не знала, что ты все это видела, Карли.
– В течение нескольких недель, предшествовавших рейду, мы наблюдали за пятью китаянками, которые входили в дом номер семнадцать и выходили оттуда. У одной из них была маленькая девочка. Вы когда-нибудь сталкивались с ними? Что-нибудь можете о них сказать? – спросила Эрика.
Лоретта кивнула.
– Только то, что я их помню. Ходили слухи, что они наркоманки. Проститутки. Но я всего несколько раз видела их с сумками для прачечной.
– А ты когда-нибудь разговаривала с той девочкой? Или твои родители пользовались какими-нибудь прачечными самообслуживания поблизости? – Эрика обратилась к Карли.
– Нет.
– У родителей Карли всегда была собственная стиральная машина, – сказала Лоретта, как будто считала недостойным пользоваться прачечной самообслуживания.
Эрика захватила с собой несколько небольших распечатанных фотографий Джерома Гудмана, Даниеллы Ланг и Фрэнка Хоббса, и она разложила по одной на столе.
– Это группа, за которой мы следили. Вы узнаете кого-нибудь из них?
Эрика наблюдала за Карли и Лореттой, но они не торопились, разглядывая фотографии, а потом обе отрицательно покачали головами.
– Он у них главарь, и его мы долго пасли. Джером Гудман, – сказала Эрика, ткнув пальцем в его фотографию. – Он редко заходил в дом через парадную дверь, всего дважды. Первый раз – за пять недель до рейда. Второй раз – четырнадцатого июля, утром. Так что единственным, кто мог находиться в доме в тот день, был Джером Гудман. Мы так и не попали туда. И никто не знает, как он выбрался. Но мы считаем, что это он стрелял в нас. В мою команду.
– Мог ли он выйти через черный ход? – спросила Лоретта.
Эрика помотала головой.
– Все углы были под наблюдением.
– Ты как будто не слишком уверена в этом, дорогая? – спросила Лоретта не без сочувствия.
Эрика вспомнила о камере видеонаблюдения за домом, которая вышла из строя, но это случилось еще до начала рейда, а полицейские посты, выставленные со всех сторон, ничего не заметили.
– Говорю, что знаю.
– И вы были уверены, что этот дом использовали для торговли наркотиками? – спросила Карли.
– Да. Там готовили и потом распространяли большие партии тяжелого наркотика. Те китаянки работали в местных прачечных самообслуживания. Они ходили из дома в прачечные и обратно с огромными сумками для белья. Мы полагали, что в этих сумках они и перевозили наркотики.
– Господи, – запричитала Лоретта.
– Наши полицейские вели скрытое наблюдение в трех прачечных самообслуживания. Они видели, как наркотики переходили из рук в руки, – продолжила Эрика.
– Почему же они никого не арестовали в прачечной?
Эрика вздохнула.
– Мы знали, что вся операция провалится, если кого-то из дилеров арестуют. – Она покачала головой. – Меня не меньше вашего тревожило то, что наркотики льются потоком в местное сообщество. Это не давало мне покоя на протяжении многих лет.
Карли отставила кружку и нахмурилась. Эрика видела, что она задумалась и ее мысль лихорадочно работает.
– Что?
– Черт.
– Карли. Следи за языком, – с укором произнесла Лоретта.
– Я прежде не знала всех обстоятельств дела. – На лице Карли промелькнуло озарение. – Послушай, я знакома с парой, которая впоследствии арендовала дом номер семнадцать, они заведуют детским садом… Думаю, я могла бы выяснить, как Джером Гудман входил в дом и выходил из него незамеченным.
32
Церковь Святой Агнессы – традиционный католический храм со шпилем и витражными окнами – пряталась в глубине неблагополучного района ленточной застройки между Нью-Кроссом и станцией «Нью-Кросс-Гейт». Мосс и Питерсон прибыли