Нура так и не поняла, был ли это сарказм или сестра ответила на полном серьёзе. Уточнять она не стала – у неё было дело поважнее. Она виновато сжала ладонь Бану и вернулась к смартфону. К счастью, Царевич был онлайн, а его личка – открытой. Оставалось только написать и молить о том, чтобы парень ответил быстро. Её палец замер над буквами – девушка не понимала, с чего ей следовало начать. Нахмурившись, она набрала сообщение.
Нурия
Привет, это девушка Гоши. Помнишь, ты помогал нам с Бану (моей двоюродной сестрой) вызволять Гошу из полиции? Его снова забрали. Только что. На этот раз всё серьёзно. Я могу попросить тебя о помощи?
Обе девушки склонились над экранчиком смартфона, со сбившимся дыханием наблюдая за тем, как Царевич набирал ответ. Только если Бану прерывисто сопела из-за воздыханий к парню, то Нура – от волнения, которое не просто переполняло её, а уже было на самом пике. Ей казалось, что время застыло, хотя не прошло и минуты, как парень ответил.
аКВАмен
Привет, я помню вас обеих) Твою сестру сложно забыть) Давай так, подъедешь ко мне и на месте порешаем. Я работаю с компа, так что немобилен. А такие вещи лучше обсуждать при личной встрече. Сможешь?
Нурия
Сейчас?
аКВАмен
Ну да. Я так понимаю, это срочно?
Нурия
Да, я бы сказала, ОЧЕНЬ срочно. Напишешь адрес?
Напряжённо выдохнув, Нурия заблокировала экран смартфона и поднялась с дивана, направляясь в прихожую. Бану подскочила следом за сестрой и бросилась к зеркалу, взволнованно щебеча:
– Мы поедем к Царевичу! Прямо к нему домой! Если бы я знала, чем закончится вечер, надела бы свой лучший платок, расшитый золотыми нитями.
Выразительно выгнув бровь, Нурия смерила взглядом мельтешащую возле зеркала Бану. Сестра то критически оглядывала тёмно-синюю юбку в пол, то разглаживала невидимые складки на белом свитшоте в тонкую чёрную полоску, то пыталась иначе повязать платок, недовольно тыча пальцами в выпирающие щёчки.
– Давай быстрее! – поторопила её Нура.
Капризно топнув ножкой, Бану надулась:
– Я в таком виде не поеду. Забежим ко мне, я переоденусь.
Округлив глаза, Нурия на секунду потеряла дар речи от такой наглости.
– Бану, мы не развлекаться едем! Нормально ты выглядишь.
Сестра насупилась и упрямо скрестила руки на груди:
– Нет, я выгляжу как школьница, которая отлынивает от домашки. А должна выглядеть как распустившийся цветок, который нужно сорвать.
Прорычав что-то нечленораздельное, Нурия сняла с крючка связку ключей:
– Ты не цветок, а сорняк! Я поеду одна, а ты сиди здесь или отправляйся домой.
Встрепенувшись, сестра в один прыжок преградила Нурие путь, закрыв собой дверь. Она заверещала на ультразвуке:
– Если ты не возьмёшь меня с собой, я всё расскажу родителям! И если мы не зайдём ко мне переодеться, я тоже всё расскажу про Гошу!
В эту же минуту Нурия сильно пожалела о том, что не отправила Бану домой, когда была такая возможность. Девушка мысленно обругала себя за то, что сама попросила сестру остаться.
– Я помогла тебе найти страницу Царевича, – напомнила Бану.
Поджав губы, Нура не могла не согласиться с тем, что Бану была полезна. Без неё она бы ещё долго искала парня и вряд ли бы нашла. Однако это не отменяло того, что сестра была не права, ведя себя как избалованный ребёнок. В любое другое время Бану могла себе позволить показывать свой несносный характер, но не тогда, когда Гоша был на волосок от тюрьмы!
– Какая же ты… – прошипела Нурия, но не стала договаривать. Обречённо вздохнув, она согласилась: – Ладно, можешь зайти переодеться. Но когда ты поднимешься в квартиру, у тебя будет всего пятнадцать минут. Если задержишься, я уеду без тебя, и рассказывай родителям что хочешь!
Найдя компромисс, сёстры наконец вышли из дома. Спустя полчаса Бану предстала перед Нурой в плиссированной персиковой юбке в пол, молочном свитере крупной вязки, бежевом тренче и платке, расшитом золотыми нитями. Девушка, сияя, покрутилась, демонстрируя свой образ в разных позах.
– Красиво, красиво, – раздражённо прокомментировала Нурия. В другой ситуации она была бы только рада посплетничать с Бану о Царевиче или любом другом парне, который приглянулся двоюродной сестре, но только не в этот день.
Вызвав такси, чтобы не тратить лишнее время, сёстры подъехали к невысокой пятиэтажке почти на окраине города. Несмотря на поздний вечер, по неухоженному заросшему дворику носились трое мальчишек, одетых не по погоде, а на одной из покосившихся лавочек устроились местные – каждый смолил по сигарете. По дымку, плотно окутавшему вход в подъезд, можно было понять, что курили здесь не переставая.
Бану вцепилась в Нурию и прижалась к ней, старательно вжимая голову в плечи, будто желая скрыть ото всех свой богато украшенный платок. Ускорившись, Нура провела сестру через местных и быстро набрала номер квартиры Царевича. Через два гудка парень отозвался, спросив:
– Кто?
– Бану и Нурия, – хором ответили сёстры, желая поскорее попасть внутрь.
– Третий этаж, – оповестил их Царевич, и дверь открылась.
Юркнув в тёмный подъезд, пропахший кошачьей мочой и сыростью, девушки взбежали на нужный этаж и оказались посреди длинного коридора, который был заставлен старыми шкафами, советскими сервантами, детскими самокатами и каким-то хламом, который было трудно идентифицировать.
– Это семейная общага, – догадалась Нурия, когда они прошли мимо туалета и душевой, расположенных прямо на этаже.
В коридоре показалась понурая женщина в застиранном халате. Шаркая варикозными ногами, она прошла мимо девушек, неся детский пованивающий горшок, в котором плескалась моча. Сёстры отпрянули от неё, опасаясь, как бы на них чего не вылилось.
– Крыса! – коротко взвизгнула Бану и прильнула к сестре, когда из дыры в полу показался грызун с тёмной взъерошенной шёрсткой. Тот быстро пересёк коридор и скрылся в другой дыре.
– Ну и местечко… – пробормотала Нура, останавливаясь напротив нужной квартиры. Или, должно быть, комнаты. Не найдя дверного звонка, девушка постучалась.
После нескольких оборотов ключа – Нурия насчитала не меньше шести – дверь открылась, и на пороге показался знакомый человек-лягушка.
– Прошу, – мило улыбнулся он одним уголком губ.
Девушки с опаской зашли внутрь, ожидая увидеть отваливающиеся старые обои, плесень на стенах и липкий от застарелой грязи пол, но были приятно удивлены, когда их взору предстала чистенькая аккуратная прихожая. Из неё было видно маленькую кухоньку и комнату с мягкой подсветкой от лампы с эффектом заката.
Заметив испуганные и одновременно оценивающие взгляды сестёр, Царевич пояснил: