Тост, как ни странно, поддержала даже Эсрай, хотя она была подданной совершенно иной империи.
— И да, Паш, за Угаровыми долг. Спасибо, что помог Эльзе.
Урусов натурально покраснел, что выглядело необычно при его комплекции.
— Я не знал точно, что там Эльза. Предположил, когда лекарь обозвал её меченной. Он ещё что-то про стирание памяти говорил.
— А вот это уже неважно, — совершенно искренне возразил я. — Ты поступил достойно. И я от своих слов не отказываюсь. За нами долг.
Но при этом я в уме сделал себе отметку собрать информацию об Урусовых. Что-то на подкорке крутилось из пояснений Эльзы о том, что они были сильны в магии природы и сборе ингредиентов для всевозможной алхимии. Но я пока ещё не знал, как это можно использовать к обоюдной выгоде.
Так, просидев несколько часов за приятной беседой, мы разошлись по комнатам, причём Урусову и Эсрай выделили гостевые покои. А я же, прежде чем улечься спать, выпил пузырёк протрезвинки, который мне заботливо оставил на столе Константин Платонович. Хоть я и не был особо пьян, но трезвость мысли мне была нужна уже ночью, а не на утро. Следовало сесть и по памяти записать все пояснения Эсрай по рудной разведке на Итурупе. Не просто ведь так мы летали на свидание.
«Вот тебе и эссэ академическое, — мысленно ухмыльнулся я, дописывая перечень и приблизительные объёмы залежей, — надо бы передать аналитическую записку с данными кому-нибудь из наших власть держащих, пусть сами думают, что с этим делать».
Однако чуть позже пришла и другая мысль: оставить за собой информацию и попытаться самому наладить добычу. Но я откинул её. Всё же Угаровы не были промышленниками. Другое дело Железины. Было бы неплохо обменять информацию на процент прибыли от добычи, как соучредители. Но это уже нужно было обсуждать с Леонтьевым.
* * *
Инари долго ждала, пока гости разойдутся по комнатам и уснут. Лишь когда на кухне загремели посудой, убирая следы ночных возлияний, кицунэ, накинув полог невидимости, отправилась в покои к Юрию.
Богиня не могла поверить своим глазам, что вечно собранный, спокойный князь вдруг начал вести себя соответственно возрасту. Юрий вернулся из академии поздно ночью вместе с сестрой и ещё двумя одногруппниками, устроив натуральную попойку. Чуть позже, подслушав, Инари узнала, что произошло нападение, и таким образом Юрий пытается снять стресс у сестры и друзей.
«Значит, всё-таки не потерял голову», — подумалось Инари.
В покои князя она шла под надуманным предлогом. Нужно было посоветоваться, что лучше: оставить старую личность, имеющую связь с Кагэро, или же создать новую. Почему именно посоветоваться? Да потому, что она понимала: после всех откровений ей придётся заново выстраивать доверительные отношения с союзником и бывшим врагом. Хотя, как в прошлой жизни её врагом мог стать не родившийся ребёнок, она понимала слабо. Однако же факт оставался фактом. Нужно было исправлять ситуацию. Любыми способами.
В конце концов, она молода и хороша собой, а он — тоже молод, силён, хорош собой и сейчас ещё, вероятно, пьян. Ничто не мешало перевести их отношения и в другую плоскость. Это Юмэ могла переживать по поводу сохранности чести и прочих человеческих заморочек, Инари было на это плевать. Ей нужен был Юрий в качестве союзника. Если выйдет пробраться и в более ближний круг, она не возражала.
Коридор в княжеские покои в ночи был на удивление светел. Сквозь окна пробивался лунный свет, позволяя кицунэ отлично видеть в полумраке и бесшумно двигаться к своей цели.
Когда до покоев князя остался всего один луч лунного света, перед ней материализовалась серебристая женская фигура с длинными ушами и клыкастым оскалом.
Инари замерла, надеясь, что её не заметят, но надеждам не суждено было сбыться. Незнакомка набросила на кицунэ сеть из лунного серебра, моментально спеленав юную богиню.
— Пойдём-ка поговорим, подруга, — прошипела девица и словно на аркане вытащила Инари по лунному лучу в окно третьего этажа.
Глава 16
За считанные секунды они оказались стоящими на лунной дорожке посреди озера. Инари чувствовала себя неуютно — ведь освободиться из неизвестных пут не могла и подспудно понимала, что имеет дело не совсем с представительницей Альбиона или кем-то похожим. А ведь нельзя было не заметить длину ушей, необычный цвет глаз и даже выступающие клыки из-под губ.
— Мы с тобой не подруги, чтобы подобным образом общаться, — исключительно из чувства противоречия фыркнула Инари. — Мы обе лишь гостьи этого дома.
А ещё кицунэ сообразила, что неуловимый запах, который она звериным чутьём почувствовала на Юрии, был именно запахом этой… альбионки. А ведь сперва Инари почудилось, что Юрий вновь стал чьим-то жрецом, раз на нем проявился божественный свет. Значит, всё-таки снюхались.
— Я не знаю, по какой причине он ещё не выставил тебя вон и позволяет находиться рядом, но меня ты не обманешь. Даже не думай приближаться к нему с теми намерениями, которые у тебя были.
— Воу, воу, леди, полегче. Я не претендую на вашего бойфренда, — с язвительной улыбочкой ответила Инари (если уж она не могла освободиться, то язвить ей ничто не мешало). — Нас с князем связывают исключительно деловые отношения.
— Ну да, ну да. Именно поэтому ты в одном кимоно на голое тело, — фыркнула альбионка, — в три часа ночи пытаешься пробраться в его спальню.
— А тебе какое дело? Ты с чего вдруг на него права предъявила? Свистнет твой Альбион, и ты послушно вернёшься обратно на родину, а я-то свободна от обязательств.
— Ты забываешься. Ты понятия не имеешь, с кем разговариваешь, — прошипела блондинка, и лунные путы сжались сильнее, начиная причинять дискомфорт кицунэ. — Если встала на первую ступень обожествления, это ещё не делает тебя ровней нам. К тому же ты выбрала максимально ничтожный путь из всех возможных.
— Ну, знаешь ли, жить захочешь — ещё и не такое выберешь.
Инари было совсем не стыдно за свой собственный выбор. Да, возможно, были иные пути, но в тот момент именно её решение спасло жизни и ей, и Леонтьеву. И если уж на то пошло…
— Раз ты ранжируешь магов и богов по определённой шкале, то явно из Высших, но слабеньких. Уж ауру силы рассмотреть я могу. Видела и посильнее. Как посмотрят твои Высшие на то, что ты снюхалась с человеком? Пусть не самым обычным, но человеком? Если это у нас за извращение принимали, всё равно что корову поиметь или с быком сношаться, то даже не представляю,