Хотелось бы Матвею увидеть, как услышанное отразилось на скрытом за очками и шарфом лице чернобородого. Возможно, тогда бы он смог понять, до конца ли прогнил этот человек, или же в нём имеется ещё хотя бы искра совести.
— Сопляка никто не тронет, но вот что касается остальных… — Он пихнул ему в грудь громкоговоритель. — Я, сука, не шучу. Поэтому пускай выйдут все.
Матвей взял устройство, облизал пересохшие губы и почувствовал металлический привкус крови. Потом он исполнил приказ Чернобородого:
— Тихон, Макс, Маша, это я, Матвей. Выходите на палубу с поднятыми руками… — он на мгновение осёкся, размышляя, стоит ли давать возможно ложное обещание того, что их не тронут? Но всё же предпочёл этого не делать, отключил громкоговоритель и отдал Чернобородому.
— Отлично. — Устройство для переговоров он вернул в руки подчинённого, а после обратился к Матвею. — Отныне это судно, как и все прочие, незаконно вторгнувшиеся в воды полуострова, принадлежит Братству…
— Постойте, но мы…
Очередной удар прикладом в спину заставил его прикусить язык.
Теперь из люка вышли остальные. Тихон с поднятыми руками, с опаской озирающаяся на уставившиеся в его сторону бездонных дыр карабинов, а за ним Маша…
«Если ли они её хоть пальцем тронут…» — клялся про себя Матвей.
Увидев Матвея её глаза заблестели от влаги.
Последним вышел Макс, бормоча под нос проклятья.
— Обыщите этих, — приказал Чернобородый, указывая на троицу, — а после тащите каждого на траулер и заприте в трюме. И проверяйте их карманы тщательнее, а не как в прошлый раз!
* * *
Их согнали в грузовой трюм: сырой, воняющий рыбой, но хотя бы тёплый. Вдоль стен громоздились старые пластиковые контейнеры с блестящими на дне чешуйками. Свёрнутые в углу канаты походили на дремлющих змей. Единственный источник света — несколько иллюминаторов с проплывающими мимо белоснежными льдинами и айсбергами.
Маленький Йован почувствовал существенное различие между тёплой каютой на «Тумане» и складом для рыбы, а потому сразу заревел.
— Тихо милый, тихо… — прошептала Надя, быстрыми движениями укачивая сына на руках. Малыш не успокаивался. Тогда ей пришлось повернуться ко всем спиной, отстегнуть пуговицы куртки и покормить малыша.
На эти минуты в трюме повисла уважительная тишина. Все дожидались, пока ребёнок успокоится. Когда же это произошло, Матвей заговорил первым. Он сел рядом с Ариной и протянул руку к её покрасневшей от оплеухи щеке.
— Ты как?
— Нормально, — быстро пробормотала она и отдёрнулась.
Матвей ощутил неловкость.
— Может я…
— Хватит нянчиться со мной, — огрызнулась она, пронзив его взглядом. — Говорю, всё со мной нормально.
Он посидел рядом ещё немного, хотел коснуться её, но передумал и оставил в покое. Огонь злобы горел в неё ещё ярко и сильно обжигал.
— Влипли же мы… — пожаловался Максим, шаркая ботинком по полу. — Влипли, мать твою, по полной!
— Замолкни или говори тише, — шикнула ему Надя обернувшись. — Йован только заснул.
Капитан ответил чем-то нечленораздельным и плюхнулся на сваленные в кучу канаты, спрятав лицо в руках.
— Как думаете, куда они нас везут? — спросила Маша.
— Должно быть, на станцию «Горизонт», остров Тринити — ответил Лейгур, захлопнул крышку одного из контейнеров и сел на него. — Они там вроде как обитают. Ведь так, пацан?
Все головы обернулись к Тихону, прислонившемуся к стене.
— Наверное… — растерянно ответил он, заламывая пальцы.
— А ему то почём знать? — спросил Юдичев.
Матвей решил коротко рассказать, как судьба свела парня вместе с их командой ещё в начале этого года.
— Это же надо, пират! — Густые брови Эрика согнулись дугой от удивления. Он произнёс это слово так, будто речь шла о храбром герое из приключенческого романа, всю свою жизнь посвятивший поиску сокровищ.
— Ты-то малой, и член Братства? — Максим сплюнул и вытер ладонь о штанину. — И я тебе засранцу ещё руку жал…
— Если ты вдруг не заметил, я уже давно не с Братством, — с толикой обиды в голосе огрызнулся в его сторону парень. — И не собираюсь иметь с ними ничего общего.
— В этом никто и не сомневается, Тихон, — искренне сказал Матвей, вспомнив причину, побудившую мальчика и его старшего брата вступить в шайку пиратов.
Максим вдруг вскочил и заговорил громче:
— Так погоди, раз ты один из них…
— Я велела потише! — громким шёпотом отозвалась Надя.
Максим недовольно издал звук, похожий на хрюканье, и, убавив голос, продолжил:
— Раз ты один из них…
— Был одним из них! — одёрнул его парень.
— Ну хорошо, хорошо, был одним из них! Сути это не меняет. Короче, может, ты им так и скажешь, этим бармалеям? Мол, служил с вами плечом к плечу, отпустите меня, а заодно и нас всех. Авось сработает!
— Да не поверят они мне. Да и к тому же никто из Братства меня толком и не знал, — Тихон шмыгнул, нервно почесал щёку. — А те, кто знал, уже мертвы. Вы их и убили.
— Прости, что нам тогда пришлось защищаться… — прошептала Арина, поглаживая костяшки пальцев.
Тихон ей не ответил. Его уши побагровели.
— Ну, может, хоть попытаться, а? — не сдавался Максим и сделал шаг к двери. — Давай я позову одного из них, и мы…
— Без толку это, Макс, — прервал его Матвей. — Даже если они узнают, что он один из них — что с того? Это не повод отпускать нас. И уж тем более возвращать корабль.
Кулак Юдичева замер в воздухе перед самым стуком и опустился. Он плюнул и сел возле иллюминатора, уставившись на движущуюся сине-белую панораму воды и льда.
— Что с нами будет? — спросила Маша.
Её вопрос повис в воздухе. Никто не решался ответить.
— Вообще, странно это… — вдруг разорвал гнетущую тишину голос Тихона. — Братство людей вот так не забирает. Обычно мы просто брали корабль на абордаж, обносили его и отпускали плыть дальше. Убивали лишь тех, кто пытался сопротивляться, но никогда никого не похищали.
— А зачем отпускали? — поинтересовался Эрик.
— Грабят они в основном корабли с собирателями, — стал пояснять Матвей, — и отпускали их с намерением