— Капризничает, — предположил Матвей с лёгкой улыбкой.
— Надеюсь, с ним всё в порядке, — взволнованно прошептала Надя, покусывая ноготь. — Хочу поскорее вернуться домой. Там мне будет спокойнее.
— Мы отправимся через несколько часов. — Матвей остановился в дверях, вспомнив: — Кстати, ты Дэна не видела?
Надя отрицательно покачала головой.
— Не видела со вчерашнего дня.
Пощекотав малыша на прощание и немного успокоив Надю, Матвей направился к медблоку. Там он застал Лейгура, сидевшего напротив барокамеры. Эрик всё ещё был без сознания и, похоже, так и не пришёл в себя с тех пор, как его поместили в капсулу.
— Доброе утро, — произнёс Матвей.
— Доброе… — устало откликнулся исландец.
— Он не приходил в себя?
— Нет.
Это было не то, что Матвей надеялся услышать.
— А Виктор Степанович заходил?
— Нет. Я не видел его со вчерашнего вечера.
И это оказалось неожиданным. Сколько Матвей знал Виктора Степановича Щукина — тот всегда с особой заботой следил за своими пациентами.
— Похоже, его придётся оставить здесь, — с досадой сказал Матвей. — Перевозка сейчас слишком рискованна — может не выдержать.
Лейгур тихо выдохнул, будто соглашаясь.
— Надо найти Виктора Степановича.
«Ну вот, теперь придётся искать и его — в дополнение к Дэну», — подумал Матвей.
— Он позаботится о нём. А как только Эрик встанет на ноги, мы первым же вездеходом отправим его на «Прогресс». И Гюго тоже стоит предупредить.
— Угу, — снова коротко ответил Лейгур.
Матвей положил руку ему на плечо.
— Скоро выезжаем, будь готов.
Ответом вновь было молчание, лишь кроткий кивок. Казалось, тяжёлая дума сдавливала голову исландца, мешая ему разговаривать.
Матвей поднялся со стула, направился к выходу, но остановился в дверях, вдруг вспомнив, для чего он ещё сюда пожаловал.
— Ах да, совсем забыл. Я ищу Дэна, ты его, случаем не видел?
— Он заходил сюда вчера, поздно вечером. Больше я его не видел.
Услышанное насторожило. Да куда он запропастился⁈
— Вы говорили о чём-то?
— Ага, о том, что ему стоит поднабрать веса. Потом он вдруг вскочил и пошёл тебя искать. Мне ничего не сказал.
— Хм, — Матвей задумался, вспоминая вчерашнюю с Дэном короткую перепалку. — Ладно, пойду спрошу у Гюго…
Возле двери в комнату друга он стоял уже спустя несколько минут. Вежливо постучал, но предложения войти так и не услышал. Потом коснулся ручки, потянул её вниз — открыто. Про себя подумал, что его друг не будет возражать против его внезапного появления, и приоткрыл дверь.
— Гюго?
В комнате оказалось пусто. На койке валялось скомканное и сморщенное белье, верхняя одежда висела на спинке стула, а сброшенная как будто впопыхах обувь лежала на входе в уборную комнатку, откуда доносился плеск воды.
— Гюго? Ты здесь? — предпринял вторую попытку Матвей.
Шум воды резко оборвался.
— Это ты, Матвей? — донёсся приглушенный стеной голос.
— Да! Извини, я не…
— Дай мне минуту! Я почти закончил.
Матвей взглянул на часы — пол седьмого утра. Следуя заранее оговорённому расписанию, они должны были покинуть «Восток» уже через пятнадцать минут.
Дверь в уборную открылась, и оттуда к Матвею вышел сам Гюго, с красным лицом и слипшимися от влаги волосами. На нем был тёплый свитер и мешковатые штаны. Капельки воды поблёскивали на его пшеничного цвета бородке.
— Тоже с водой проблема? — подметил Матвей.
— Водой? — недоуменно переспросил он и посмотрел за спину. — А, ты про это? Нет, в этом случае я, как и все сегодня в зимовочном комплексе, тоже в ряду неудачников. Видать, опять насосы накрылись. Ну а я просто встал с утра пораньше, набрал снега снаружи, ну знаешь, по старинке. — Он закрыл дверь. — Целый час убил на растопку.
Гюго щёлкнул пальцем, и в уголке его рта заиграла ухмылка.
— Помнишь, как мы ещё пацанами помогали нашим с колкой льда?
— Даже не напоминай… — протянул Матвей, скребя отросшими ногтями шею. — Я там чуть всех пальцев не лишился однажды.
— Так все мы их чуть не лишились, раз уж на то пошло. Хотя нет, парочке ребятам всё же не повезло. Как же их… — Его брови задумчиво нахмурились.
— Серёга Зимин и Давид Табидзе, — подсказал Матвей.
— Точно! Этим двоим несколько пальцев ампутировали. Они вроде как даже были не против, лишь бы вновь в эту холодрыгу не выходить.
— Ага, — с улыбкой подметил Матвей. —
Немного помолчал, окунувшись в воспоминания.
— Слушай, — сказал Гюго, — а это ведь мы тогда с тобой договорились больше никогда лёд не колоть и стать собирателями, верно?
— Да, — сказал Матвей и отчётливо вспомнил перед картину того дня, словно это было вчера. Он и Гюго сидят вдвоём, после очередной смены по колке, и дают друг другу клятву — лучше уж они повидают старый мир в роли собирателей, рискуя быть съеденными мерзляками, чем этот безжалостный холод заберет их пальцы. Именно это он и сказал отцу за несколько дней до начала его рейда, тем самым уговорив взять его с собой. Гюго же никого упрашивать не пришлось — его родители померли ещё во времена Адаптации.
— Тыщу лет с тех пор как будто бы прошло, а? — вздохнул Гюго.
Ненадолго комната с ними внутри накрылась звонкой тишиной.
— Готовы выезжать? — поинтересовался Гюго.
— Да… Боже… — прыснул Матвей, отряхнувшись от воспоминаний. — Заболтал ты меня, и я совсем забыл, зачем пришёл. Я никак Дэна не могу отыскать.
— Дэн? Это который американец?
— Угу. Он ночевал со мной в одной комнате. Весь жилой блок обошёл, нигде его нет.
— Хм… — Гюго провёл рукой по шее, посматривая в потолок. — Странно, я тоже не видел его со вчерашнего дня.
Гюго многозначительно сдвинул брови, погладил подбородок и заговорил:
— Давай так, я сейчас соберу всех наших и велю им поискать американца. Он явно где-то рядом околачивается. Может, заблудился или случайно заперся где-нибудь.
Матвей не услышал сказанного Гюго, впав в глубокую задумчивость: он гадал, не связано ли как-то исчезновение Дэна с предметом их вчерашнего разговора?
— Ты слышишь меня? — Гюго чуть пихнул его в плечо.
— Да, да, я здесь, — пробормотал Матвей.
— Я сообщу остальным восточникам, они его поищут.
—