Занавеска тут же отъехала в сторону, а взгляду Петра открылось нечто среднее между лабораторией и медицинской палатой. Куча дорогого оборудования, почти полдесятка специалистов во всё той же белой униформе и одна кровать с одним же пациентом.
Лицо Петра оставалось беспристрастным.
Он молча смотрел вперёд, вылавливая под обилием бинтов и ожогов знакомые с детства черты своей младшей сестры. И сделать это было очень нелегко. Ведь осталось их совсем немного.
Её прежде длинные пшеничные волосы практически полностью выгорели, а прекрасное юное лицо сменилось маской из оплавленной плоти и наложенных сверху повязок. Левая рука отсутствовала по локоть. На правой не хватало половины кисти. Сейчас обе они были скрыты под белым покрывалом, но Пётр хорошо знал каждую полученную травму. Он досконально изучил абсолютно все результаты обследований и заключения лечащих врачей. Сломанные кости, лопнувшие органы и ничтожный процент уцелевшего кожного покрова. Всё это уже хранилось в его голове. До последней запятой.
Ульяна Распутина.
«Снежинка».
Его единственный оставшийся в живых родной человек.
Врачи и медперсонал по другую сторону стекла замерли в напряжённом ожидании, а Пётр лишь продолжал смотреть мимо них. Ничего не говоря и даже не моргая.
Около полуминуты спустя в коридоре слева зазвучал спешно приближающийся стук каблуков.
— Как она, доктор Простович? — вопросил Пётр сразу, как стук остановился в считанных шагах от него.
Головы он при этом всё также не поворачивал.
— Здравствуйте, Верховный лидер, — первым делом поздоровалась та, чьей первостепенной задачей сейчас являлось сохранение Ульяне жизни. — Пока всё так же, — дала она ровно тот же ответ, что и прошлым вечером. — Состояние тяжёлое, но стабильное. В сознание ещё не приходила. Очевидны признаки постепенной регенерации тканей. Прогнозы, в целом, положительные, но ничего исключать нельзя. Мы сохраняем настороженный оптимизм.
Голос доктора был ровным и спокойным. Именно таким, каким и надлежало разговаривать с человеком, от воли которого зависела не только твоя будущая карьера, но и само дальнейшее существование.
— Когда она придёт в себя? — задал Пётр следующий вопрос, хоть и не рассчитывал получить на него точного ответа.
— Сложно сказать, — выдала доктор Простович вполне ожидаемую фразу. — Её физиология уникальна даже в сравнении с другими homo superior.
«Разумеется», — подумал про себя Пётр.
Конечно же, физиология Ульяны была уникальной. Она же буквально прошла через Ад и подчинила себе один из его регионов, известный как «Лимбо». Подобной ей больше не существовало. Такой просто не могло существовать.
Но именно поэтому и было так важно, чтобы она очнулась. Воля Ульяны была способна на то, чего не могло её тело. Но для этого волю нужно было сфокусировать. Ульяна должна была прийти в себя.
— Однако смею заверить, что мы делаем всё возможное, дабы этот момент наступил как можно скорее, — добавила под конец доктор Простович.
И в этот момент Пётр наконец посмотрел на неё.
Худое волевое лицо. Никакой косметики. Собранные в пучок тёмные волосы и очки поверх карих глаз. Глаз, в которых при встрече с глазами Петра, мелькнул едва заметный проблеск испуга.
— Вы не должны делать всё возможно, доктор, — поправил её Пётр. — Вы должны сделать, чтобы она пришла в себя и полностью отдавала себе отчёт в том, что происходит. Я понятно выражаюсь?
Доктор Простович потупила взгляд к полу.
— Да, Верховный лидер, — подтвердила она. — Более чем.
— Хорошо, — проговорил Пётр и вновь повернулся к Ульяне.
Ещё почти целую минуту он стоял, прислонив руку к стеклу, и мысленно разговаривал со своей младшей сестрой. Он обещал ей, что всё обязательно будет хорошо. Что она очнётся и поправится, а он тем временем найдёт ответственных за её нынешнее состояние и заставить их обо всём пожалеть.
Сперва убийство Михаила, а теперь ещё и вот это. Не говоря уже о том, что был потерян с таким трудом найденный Камень Бесконечности. Настроение у Петра с каждым днём становилось всё хуже и хуже.
И кто-то должен был за это ответить.
— Ты справишься, Снежинка, — неслышно прошептал он, отстраняясь от стекла. — Я знаю.
Следом Пётр резко развернулся и зашагал обратно к лифту. Доктор Простович ещё попыталась к нему обратиться, спешно говоря о своих проектах, которым требовалось финансирование, но Пётр даже не замедлился. Он лишь бросил ей очень простую и понятную фразу, гласившую, что она получит всё, что ей нужно, сразу, как Ульяна будет в полном порядке. А до тех пор её проекты никого не волновали.
Этого доктору хватило.
— Я сегодня ещё зайду, — пообещал Пётр напоследок, после чего поднялся на лифте и вернулся в свой кабинет.
И всё завертелось по новой.
Встречи, совещания, отчёты, приказы и так далее и тому подобное. Пётр терпеливо и с полной самоотдачей выполнял свой долг, не давая себе ни минуты покоя. Он был ровно тем, кто сейчас был нужен государству больше всего. Несгибаемым колоссом, способным выдержать всё, что бы на него ни свалилось. Мир мог трещать и разваливаться на части, но Пётр обязан был и дальше делать свою работу.
Потому что больше никого не осталось.
В данный конкретный момент был только он.
Абсолютно один.
Глава 5
Это утро для Сьюзан Шторм началось ровно так же, как и предыдущие тридцать шесть. С раздражающего звона механического будильника и ноющей головной боли. Не размыкая век, она вынула левую руку из-под одеяла и на ощупь отыскала заветную кнопку. Звон прекратился. Но вставать всё равно было надо.
Сюзан перевернулась на спину и медленно открыла глаза. Серый потолок, серые стены и одинокая лампа, от который исходил приглушённый мягкий свет. Опять же, всё ровно так, как и всегда. Ничего не менялось.
Борясь с последствиями хронического недосыпа, Сьюзан скинула одеяло в сторону и с протяжным вздохом села на край кровати. Это далось ей нелегко. И ещё тяжелее было полностью встать на ноги, ибо только-только пробуждающиеся мышцы наотрез отказывались работать. Они требовали отдыха. Ещё хотя бы нескольких часов крепкого сна.
Однако Сьюзан все жалобы тела проигнорировала.
Подойдя к регулятору на стене, она скорректировала освещение до соответствующего дню уровня. Следом её стопы отыскали на холодном полу пару тапок, а руки взяли халат и небольшой тазик с базовым набором для чистки зубов и душа. Биометрический замок среагировал на отпечатки пальцев, и с негромким писком массивная стальная дверь подалась вперёд, выпуская Сьюзан в коридор.
Дорога до умывальников и душевых кабинок много времени не заняла. По пути Сюзан встретился вооружённых патруль из