– Даня мне всё рассказал, – сказал отец, переходя к делу ровно в тот момент, когда я начала подыскивать какие-то слова, чтобы поговорить о прошлом и тех годах, что мы провели врозь.
И хорошо, что не начала беседу на эту тему, потому что почувствовала, что ни мне, ни отцу она уже ни к чему.
– Даня в курсе, что ты его так зовёшь? – не удержалась я от шутливого уточнения.
Папа хмыкнул и, протянув руку, взял мою ладонь в старческие сухие пальцы.
– Это неважно. Важно другое. Я скоро отправлюсь к твоей маме, девочка моя… Но не собираюсь на тот свет до момента, пока твой муж и эти дряни Хасановы не ответят перед тобой по заслугам. Через час приедет мой юрист. Я хотел отдать тебе всё, что у меня есть, когда ты бы вступила в наследство после моей смерти, но тянуть с этим не станем. В том, что ты должна сделать, чтобы отомстить этим тварям, тебе понадобятся деньги. А они у меня имеются. И в очень большом количестве.
Отец сжал мою руку почти до боли, пока я сидела и слушала его, округлив глаза. И, переведя дух, добавил под писк датчиков, который участился:
– Ты будешь отомщена, Варя. И это моя последняя воля.
25
Опустившись на стул напротив Даниэля, я устало потёрла виски. Круговерть последних двух дней не отпускала. Сначала юрист, подписание бумаг… Потом разговоры с отцом – вроде ни о чём особенном, но такие проникновенные и откровенные, как не говорили до этого ни разу.
И вот он настоял на том, чтобы я возвращалась домой и ждала момента, когда со мной свяжется тот человек, который расскажет, как мне действовать дальше. А на мои попытки сообщить, что я остаюсь, чтобы быть рядом, вообще разгневался и ответил, что сиделок ему и так хватает.
– Устала? – участливо спросил Загорский, когда я вяло поковырялась в салате.
Мы должны были вот-вот двинуться в обратный путь. Вещи уже были сложены в машину, но я сейчас испытывала что-то сродни боли, которая угнездилась в груди.
– Да. Эти нервные потрясения меня порядком притомили.
Дэн кивнул и, расправившись со своей порцией, посмотрел на меня так, что возникло чувство, будто он желает мне что-то сказать.
– Что? – не дождавшись каких-то слов, спросила я.
– Ты теперь богатая дама, Варя, – расплылся он в кривоватой улыбке. – Тебе точно стоит быть осторожнее.
Я пожала плечами и ответила:
– О том, что у меня есть деньги… много денег знаю только я. Ну и ты. Так что мне вряд ли есть, чего опасаться. Вернёмся и я в первую очередь займусь разводом с Гуляевым. Думала уже отдать ему квартиру, в которой мы раньше жили, но не знаю, как поступить.
Когда Дэн это услышал, нахмурился и сцепил челюсти.
– Я бы на твоём месте и гроша лишнего ему не уступил, – неожиданно жёстко сказал он. – Твой папа прав – Хасановы и твой прихвостень-муженёк должны поплатиться за всё, что сотворили и продолжают творить.
Я кивнула, отставляя недоеденную порцию салата.
– Пожалуй, соглашусь, да. Просто иногда позволяю себе смалодушничать, вот и придумываю всякое. – Вздохнув, я допила кофе и уточнила: – Готов? Можем ехать?
Загорский подозвал официантку, чтобы расплатиться, после чего кивнул.
– Готов. Возвращаемся.
Через полчаса мы покинули тот город, где оставался прикованным к постели отец. На душе моей было горько.
26
– Ма-а-кс! Ты меня совершенно не слушаешь! – протянула блондинка с ярко-накрашенными губами, которая указала ему на пустой бокал. – Хочу шампанского!
Гуляев, который был заметно навеселе, пьяно улыбнулся. Зачем он притащил сюда эту шлюху? Хотел же просто спрятаться от Хасановой, которая ему прохода не давала со своими идеями обзавестись вторым ребёнком. А подцепил прямо на улице то ли Лену, то ли Алёну…
За последнее время он уже не раз убеждался в том, что от баб у него отбоя нет. Однако надоедали они ему так же быстро, как и оказывались в его постели.
Взгляд скользнул по единственному фото Вари, которое ещё оставалось в их квартире. На нём жена стоит себе, улыбается и на него смотрит… А сама уже и забыть забыла, как его зовут.
– Сча налью, – ответил он то ли Лене, то ли Алёне, взяв бутылку.
Плеснул ей до краёв шипучего напитка, поморщился, когда она залилась громким смехом. Пожалуй, действительно зря привёл эту бабу – на секс сегодня он был точно не настроен.
– Ма-а-кс, а тут ванная же есть? – спросила она, ополовинив бокал и отставив его на столик.
Гуляев залпом выпил рюмку коньяка, кивнул.
– Есть. Направо по коли… блин… коридору. Полотенце в шкафу возьми.
То ли Лена, то ли Алёна поднялась, оправила платье. Взяла полотенце и Варин халат. У Гуляева тут же проснулся интерес, причём преимущественно в нижней части тела.
– Скоро вернусь, – сообщила с улыбкой дамочка и удалилась.
А что? Это идея. Выключить свет и пусть нацепит Варькины вещи, которые тут ещё оставались.
Думая об этом, Гуляев не сразу понял, что дверь в квартиру открылась, причём это сделал человек, у которого имелся ключ. Сердце его застучало быстрее, когда он решил, что это вернулась жена. А затуманенное алкоголем сознание тут же подкинуло Максу картинки того, как сегодня они с ней помирятся. И пошлёт он Хасанову с её неуёмным контролем куда подальше.
– Ты один?
На пороге комнаты появилась… Динара, чёрт бы её побрал. Она осмотрела помещение, увидела сумку то ли Лены, то ли Алёны. Тёмные, почти чёрные глаза прищурились так недобро, словно внутри Хасановой сидел шайтан.
– Не один, – буркнул Макс. – А ты как сюда вошла? – потребовал он ответа, предпринимая попытку подняться из кресла.
– Через дверь, – откликнулась Динара. – Кто с тобой? Эта сучка Варя? Она вернулась к тебе? – стала сыпать Хасанова вопросами.
– Не твоё дело, – отмахнулся Максим. – Я в своём доме и со своей женщиной…
Даже через вязкую пелену, которая окутала мозг, Гуляев понимал, как смешно выглядит это трепыхание со стороны. Хасанова ведь держит его за причинное место так крепко, что ему и дёргаться не стоит. Это раньше она готова была ждать, слушала его сказки о возможном богатстве Вари… А сейчас всё закончилось – и нет у него больше никаких отмазок.
– Это моё дело, – заявила она в ответ.
Прошла к ванной, откуда через секунду послышались