- Что? – собственный вопрос показался глупым донельзя.
- Дядя, ты не дочитал инструкцию, - племянница поглядела с укоризной. – Там написано. Это спящий мир. Здесь крайне низкий уровень собственной энергетики, который недостаточен для инициации магов, но в то же время позволяет дару проявлять себя в случаях сильного эмоционального волнения. Так что наша соседка – непроявленный тёмный маг! Повезло, да?
- Кому? – на всякий случай поинтересовался Рагнар.
- Ай, - Хиль отмахнулась. – Потом посмотрим… если сам не захочешь жениться, то поставим на регистрацию, как потенциально открытый для контакта объект. Только надо познакомиться поближе. Вдруг у неё характер скверный.
Нормальный характер.
Был бы скверный, прокляла бы Рагнара, когда он забор обрушил. А она ничего. Только огорчилась немного, что, конечно, нехорошо. Но забор он починит. И руны укрепит.
Другое дело тварь.
Нет, опасности Рагнар не ощущал. Нежить определённо была мелкой, но само присутствие её здесь не позволяло расслабиться.
- Дядь, а ты подумал, что оденешь к ужину? И только давай без этой твоей…
- Секиры?
- И без неё тоже. И кольчугу не надо… я тут заказала кое-какие вещи.
- Когда?
- Когда была тут на практике.
- Ты… - сила полыхнула и остатки забора во мгновенье ока покрылся плесенью, чтобы в следующее мгновенье обратиться в прах. – Ты что?
- Практика, дядя, - повторила Хиль, глядя снизу вверх и этим своим взглядом, наивно-невинным. - Мы были тут на практике. С куратором.
- Ты мне не говорила.
- Конечно. Ты бы прислал отряд гвардейцев, которые бы повсюду ходили следом.
- И защищали бы!
А ему ведь гарантировали, что Хиль не покинет стен Университета. Что вся-то жизнь студентов начальных курсов проходит внутри. И что чары… а выходит…
- Дядя, ну от кого меня здесь защищать! – Хиль раскинула руки. – И вообще… мы должны были вписаться в местное общество. А это сложно сделать с парой покойников за плечами…
- Хиль!
- Да?
- Ты ведь обещала.
- А ты обещал, что когда я вырасту и поеду учиться, то ты перестанешь делать это.
- Защищать тебя?
- Отгораживать от всего мира.
- Я…
- Я знаю, дядя, что ты хотел, как лучше. Всегда хотел. И понимаю, как тебе сложно. Но мне тоже было непросто, - она встала между Рагнаром и забором, словно заслоняя остатки того. – Я тебя люблю. Очень люблю. Но я не хочу больше прятаться. Понимаешь?
Рагнар понимал.
Хорошо понимал. Но понимать – это одно, а смириться – другое. Кто бы знал, чего стоило отпустить Хиль в университет. А теперь выходило, что он это зря.
- Мир огромен. И да, он опасен, и я это осознаю… но я не буду прятаться за стенами замка. Я и так просидела в нём пятнадцать, общаясь лишь с учителями. И то под присмотром гвардейца. Я устала. От доспехов перед глазами. От мёртвой тишины, которой ты окружил и себя, и меня. От страха, с которым на меня смотрят те редкие люди, которых ты допускал в замок. И знаешь, в университете, - Хиль подхватила его под руку и потянула за собой. – Там я прямо ошалела сперва. Столько людей! В одном месте! И все живые! И такие разные! И это нормально, что они живые и разные. И да, я испугалась тоже. И мне было сложно… я едва не сбежала. К счастью, куратор заметил и посоветовал сходить к психологу. Я уже год к ней хожу!
- Ты не говорила.
- Так, не за чем. Она мне помогла. Приспособиться. К ним. И к миру. Такому странному миру, в котором почему-то боятся нежить. Зато не боятся заговаривать с другими людьми. Ты бы знал, как это сложно. Но я смогла. А ещё смогла понять, что я и ты – мы связаны.
- Всегда были и будем.
- Нет. Не только узами крови. Тут всё сложнее…
- И?
- И вечером у нас гости, а дом ещё не убран!
Чтоб… но злиться на Хиль не получалось.
Глава 3
Часть 3 О детях и гостях
- Ма, это сосед, да? - Алекс забрался на подоконник с куском батона в одной руке и кружкой в другой. С батона на майку капало варенье, судя по текучести – вишнёвое. Капало оно и на пальцы, и Алекс их облизывал.
Майку, к счастью, облизывать и не пытался.
- Да, - злиться на Алекса не получалось.
Да и в целом Зинаида вдруг с удивлением поняла, что злость в принципе ушла. Вся. И на бывшего, и на его матушку, и на новое начальство, решившее, что она, Зинаида, недостаточно молода и замотивирована, а потому тормозит прогресс в одной отдельно взятой компании.
И в целом, пора давать дорогу молодым.
Это было обидно, потому что тридцать пять – это же не старость совсем.
Алекс тогда скорчил нос и заявил:
- Эйджизм! Можем подать на них в суд!
Но официально контракт расторгли не из-за её возраста, а по соглашению сторон. И премию ей выплатили. И вежливо пожелали удачи в будущем.
Ладно, вспоминать не стоило.
- Он здоровый, да?
- Да, - согласилась Зинаида. – А тарелки на кухне, да?
- Ой, - Алекс опустил взгляд на майку. – Извини…
- Ничего.
- Сашке я с тарелкой занёс. Она два попросила! Сама! Прикинь! И ещё молока! Только там уже мало осталось, но я в магаз сгоняю! На велике!
- Нас на ужин пригласили.
- Соседи?
- Да.
- А давай ты за него замуж выйдешь?
- Чего? – Зинаида, тайком рассматривавшая себя в зеркале – привычка появилась после увольнения и, пожалуй, с нею надо было бы бороться, да сил не хватало – оторопела.
- Он здоровый, это раз, - Алекс поспешно отгрыз опасно накренившийся кусок батона. – И богатый.
- С чего ты взял?
- Ага, знаешь, сколько тут земля стоит?! Если купил, то богатый… а если богатый, то хватит, чтоб адвоката нанять и фигу тогда Эмме я!
- Звонила? – Зинаида присела на стул, спиной к зеркалу, потому что то отражало печальную действительность. И в этой действительности Зинаида выглядела на все свои тридцать пять и даже парой месяцев старше. В ней же лицо покраснело, волосы растрепались, а на лбу виднелись пятна, черно-зеленые, этакая