— О чем же? Неужели тоже решила порепетировать? — торжествовала Анюта.
— Нет. Я ухожу из группы. Оставайтесь вдвоем. Если захотите. Хотя, — Банни криво усмехнулась, — наш Хмырь вам быстро третью коллегу подыщет. Такую же дурочку, как и я.
— А как же контракт? — Нина вспомнила бесконечные телефонные угрозы продюсера.
— А что мне до контракта? — недобро усмехнулась Банни. — Смоюсь за границу, он меня и не найдет. Да и потом, не будет он с нами судиться, это все пустые угрозы. Сами подумайте, охота ему время тратить? Много ли с нас возьмешь? Гораздо выгоднее найти новых идиоток!
— А что случилось? — смягчилась Аня.
— Не знаю, стоит ли и говорить, — замялась Банни, — но если я не уйду из группы немедленно, об этом тут же узнают все газеты. Хмырь не преминет рассказать журналюгам, чтобы привлечь внимание к группе.
— Да что расскажет-то?
— Вы правда не понимаете? — Банни повысила голос. — Вы думаете почему в группу взяли именно нас?
— Поем хорошо, — вяло пошутила Нина.
— Ага, и танцуем. А еще мы красавицы, — передразнила ее Банни, — это заблуждение, девчонки. Таких красавиц в каждом модельном агентстве три тысячи штук. Нас взяли сюда, потому что у нас скандальная биография.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Нина.
— А то ты сама не знаешь! Хмырь делает деньги на скандалах, как же я раньше-то не догадалась! То у него старушки хип-хоп пляшут, то дама поет хором с собачкой. А теперь вот нашел трех девиц. Одна проститутка малолетняя…
— Сейчас в глаз получишь, — взвилась Аня, — тебя бы на мое место, может быть, еще раньше бы скурвилась!
— Другая — избитая модель, которая сделала пластическую операцию и добилась успеха. Лесбиянка к тому же, если верить желтой прессе, — не обращая внимания на Аню продолжила Банни, — а третья…
— Что? — выдохнула Нина.
— А, — Банни махнула рукой, — неужели вы сами до сих пор не поняли?
— А что мы должны были понять?
— Девочки, да я же мужчина!
Аня умолкла и совершенно по-детски прикрыла ладошкой рот. А Нина спросила:
— Все шутишь, да?
— Может, штаны снять? — Банни потянулась было к ширинке, но Нина с Аней хором вскрикнули:
— Нет! Нет! Не надо!
— Я мужчина, — продолжала Банни, — по паспорту меня зовут Борис Аркадьевич Громов. Хотела сменить пол, давно уже, — Банни-Борис вздохнула (вздохнул?!), — но операция дорого стоит. Вот так и мыкаюсь, много лет уж. Переодеваюсь. Никаких любовников у меня, конечно, нет. И моделью я никогда не работала, просто очень хотелось. Пришла однажды в модельное агентство, так меня там на смех подняли, педиком обозвали. Даже вспоминать стыдно. Я так удивилась, когда Сашка меня в группу позвал. Радовалась, дура. Перед вами воображала. Солистка! А он, оказывается, все знал заранее. Ему был нужен качественный скандал. В общем, вы, девчонки, как хотите, а я ухожу, — Банни улыбнулась, — удачи, певицы!
Так и распалась группа «Топ-модель». Красивый клип про ретро-автомобиль так и не вышел на экраны. Саша Хмырь долго злился, звонил Нине, упрашивал вернуться. А потом утешился и создал новую группу — «Грации». Ее солистки — три тетки кустодиевского телосложения — бодро прыгали по сцене и гнусаво пели что-то латиноамериканское.
Глава 4
А Нина в это время уныло тратила свои последние деньги. Начала экономить — да поздно. Все равно ее сбережений надолго не хватит, даже если она перейдет на хлеб и воду. Конечно, ей помогал Вася Сохатый — она участвовала в его показах и за каждый выход на подиум получала неплохое вознаграждение. Как будто она все еще топ-модель.
Васины дела шли очень даже неплохо. Он открыл три бутика и держал собственный Дом моды. Он ездил в Милан на какую-то модную выставку и вернулся оттуда радостно возбужденным.
— Нина, у меня к тебе серьезный разговор, — сказал он по телефону.
Они встретились в кафе, он преподнес ей букет белых роз и… брильянтовое кольцо. Нина испуганно смотрела в раскрытый нарядный футляр — ей на минуту показалось, что Василий Сохатый собирается сделать ей предложение. «А что, может, стоит его принять? — тоскливо подумала она. — Да, я его не люблю, но он мой самый лучший друг. Кто знает, встречу ли я когда-нибудь мужчину лучше, чем он. Все мои романы какие-то мелкие. Олеська вот вышла замуж за бизнесмена, а мне принц на белом коне так и не встретился».
И в тот момент, когда она приготовилась ответить робкое «да», Вася, пряча глаза, сказал:
— Ниночка, я улетаю послезавтра,
— Куда? — заинтересовалась она.
— В Рим, Нина.
— На очередную модную выставку? Но ты же только на прошлой неделе вернулся из Италии! — удивилась она.
— Нина, ты не поняла. Я уезжаю насовсем.
— Как?
— Не перебивай. Там, в Италии, я встретил женщину. Она меня любит, представляешь? Влюбилась в меня. И я к ней еду. Мы поженимся, У меня будет семья.
— Но здесь, в Москве, ты тоже можешь встретить женщину… — рассеянно сказала она, — нельзя же вот так все бросить ради…
— Бутики я уже продал. Мои коллекции поедут со мной. Понимаешь, в Италии мне будет даже проще сделать карьеру. Италия — центр моды… В общем, Ниночка, я уже все решил. Я с тобой попрощаться пришел.
Нина могла его удержать. Конечно, могла. Один взгляд, одна полуулыбка, одно ее слово — и он бы остался, бросил все. Но Нина понимала: это было бы нечестно! Ведь она не любит Васю. Просто сейчас у нее тяжелая депрессия, а через несколько месяцев (или лет) он ей надоест, они некрасиво поссорятся. Тогда он припомнит Нине, что из-за нее он когда-то не уехал в Италию, где мог бы стать счастливым… Нет, пусть уж он лучше останется ее другом.
Вслед за Василием собралась за границу и мама. Оказывается, какой-то итальянский дизайнер предложил ей (Нина поверить в это не могла!) стать «лицом» его коллекции. Нина понимала, что, скорее всего, больше она маму никогда не увидит, но почему-то это обстоятельство совсем ее не огорчало. Перед отъездом Надежда Николаевна пригласила дочь в ресторан.
Выглядела она, как всегда, отвратительно. Снова она напомнила Нине героиню гротескного комикса. Пережженные перекисью жесткие волосы, несколько прядей выкрашены в ярко-красный цвет. Длинные гелиевые ногти с инкрустацией. Желтое миниплатье, из глубокого декольте выглядывает длинная морщинистая шея.
— Мне тосты с черной икрой, сливочное масло, пирожки с грибами, шоколадный пирог и клубнику со взбитыми сливками! — бодро заказала мама.
— Ты разве не соблюдаешь диету? — поинтересовалась Нина. Она смотрела на маму и не могла придумать, о чем с ней говорить.