Но понимал эмоцию.
Напряжение.
Раздражение.
Смятение.
Страх.
Однажды она подняла глаза — в пустоту — и вздохнула. Это простое движение пронзило его.
Тихий, горький вздох.
Затем она легла на кровать. Взор устремился к потолку. И постепенно её лицо изменилось. Веки опустились. Дыхание стало глубже.
Наконец — сон.
Кариан не двинулся.
Он мог стоять так часами. Днями. Мараки были способны к идеальной неподвижности — словно статуи, высеченные из самой силы. Но сейчас неподвижность была не дисциплиной.
Это было восхищение.
И под ним — кое-что ещё.
Его тело отреагировало первым. Тепло прокатилось по центру. Гул по конечностям. Щупальца едва заметно шевельнулись, выдавая возбуждение, которого он не ощущал множество циклов.
Последний раз… слишком давно. Дольше, чем он хотел вспоминать.
Биология маджаринов пробуждалась неохотно.
Биология Мараков — ещё реже.
Но что-то в ней — мягкость, наивность, её уязвимость — поджигало огонь под его самоконтролем. Она была хрупкой. Он мог раздавить её. Одной рукой. Одной мыслью. Она была беззащитной, неосведомлённой.
И всё же она смотрела на него в аукционном зале.
Смотрела так, как не смотрят на Марака.
Не с благоговением — а с вызовом.
С жизнью.
Он слегка пошевелился, и голографическая стена дрогнула в ответ. Он провёл пальцами по контуру её фигуры — не касаясь, но почти прикасаясь.
Она — моя.
Мысль вспыхнула сама.
Он получил её законно. Он не нарушил ни одного кодекса. Но то чувство, что поднималось внутри, было древним. Инстинкт, который веками держался под контролем.
Не только вожделение.
Владение.
Возможность.
Претензия.
Она принадлежала ему.
Сейчас она спала. Ей нужно было восстановиться.
А когда она проснётся — он пойдёт к ней.
Не чтобы запугать.
Не чтобы взять.
Чтобы узнать.
Чтобы играть.
Играть.
Слово, которого не было в языке Мараков. Но которому он найдёт применение.
Его человек. После стольких циклов. После веков тишины и однообразия — она стала чем-то новым.
И он исследует её.
Со временем.
Глава 9
Леони проснулась резко — не от звука. От присутствия.
Густого. Тяжёлого. Как воздух перед бурей.
Тело напряглось раньше, чем открылись глаза. Инстинкт глубоко внутри кричал:
Ты не одна.
Она моргнула, прищурившись от мягкого света над головой.
Воздух застрял в горле.
И он был там.
У подножия её кровати.
Неподвижный, как камень.
Смотрящий.
Тот инопланетный лорд.
Тот, кто заставил замолчать зал хищников одним словом. Купил её. Заковал. Забрал на корабль, который дышал, как живое сердце. Тот, чья тень преследовала её в каждом повороте этого невозможного места.
Теперь он стоял здесь.
Леони не могла пошевелиться. Конечности не слушались. Сознание зависло между страхом и неверием.
Он не говорил. Не делал ни шага.
Просто стоял — окутанный тенью и тишиной, его высокий силуэт очерчен мягким призрачным светом стен. Маска — гладкая, чёрная, безмолвная — не отражала ничего. Ни глаз. Ни рта. Только тонкий вертикальный гребень, будто лезвие меча.
Маска, достойная богов, не людей.
Леони непроизвольно сжала простыни, подтягивая их к груди. Будто тонкая ткань могла защитить её от него. Смешно. По-детски.
Но она не могла иначе.
Сердце колотилось в груди, как будто она была пойманная птица.
Он не приближался. Не поднимал руки.
Просто смотрел.
И в этой длительной, непереносимой тишине страх начал уступать место трепету.
Она никогда не видела ничего подобного ему.
Он был высоким — нечеловечески высоким — и неподвижным. Такой неподвижностью, которой обладают лишь существа глубокого океана: они стоят тихо только потому, что выжидают. Его плащ едва заметно шевелился, словно движимый течениями, которые остальные не чувствовали. Его присутствие изменяло пространство. Прогибало его вокруг себя.
Он не просто воин. Не просто правитель. Он — нечто большее.
Эта мысль пронеслась по её голове.
— Кто… — начала она, голос хрипло прорезал тишину. — Кто вы?
Пауза.
А затем — голос.
Глубокий. Резонансный. Такой низкий, что вибрировал в её костях.
Одно слово, как удар гонга в воду:
— Кариан.
Она повторила, ошеломлённая:
— Кариан…
Имя не звучало как имя. Оно звучало как титул. Как древний ранг. Оно само требовало поклонения.
Он поднял руку.
Медленно. Размеренно.
Простой жест.
Иди.
Леони замерла. Каждая клетка тела умоляла её остаться. Но в ней поднялась другая сила — такая же примитивная — необходимость понять. Любопытство, которое страх не смог утопить.
Она села.
Простыни соскользнули с её плеч, и она почувствовала воздух на коже. Холодный. Ожидающий.
Кариан шагнул вперёд.
И протянул руку.
Она вздрогнула — не могла иначе — но он не отдёрнул руку.
Он просто ждал. Спокойно. Терпеливо.
Она посмотрела на его ладонь. Широкую. Сильную. Закованную в гладкий чёрный материал, слегка мерцавший в свете. Потом, медленно, положила свои дрожащие пальцы на его.
И когда они соприкоснулись — по ней прошёл ток.
Не боль. Не страх. Сила. Чистая, сдержанная сила. Как прикосновение к молнии, заточённой в кристалл. Он был тёплым. Тёплым. Она ожидала холода. Влажной, чужой кожи.
Но он был живым.
И оглушающим в своей силе.
Он шагнул ближе.
Его одежды слегка сдвинулись — и под ними появилось то, что заставило её дыхание оборваться.
Не ноги.
Семь. Чёрных. Гибких. Щупальца.
Они двигались каждый сам по себе, мягко скользя по полу — как отдельные существа. Гладкие, с рельефными присосками, и молчаливые.
Живот Леони болезненно сжался. Губы пересохли.
Она знала. Она видела намёки. Но увидеть их так близко — так ясно — было другим. Он не был человеком. Он никогда им не был. Он был иной. Совсем иной.
— Вы… — прошептала она, но не смогла закончить.
Он молчал. Наблюдал.
И теперь она увидела остальное.
Сегодня он был одет иначе. Исчезли широкие мантии аукциона.
Вместо них — что-то более плотное, как живая броня, облегавшая его торс, подчёркивая каждый изгиб, каждый мускул, каждую грань силы под светлой плотью. Он выглядел словно высеченным из тени и мощи — совершенное хищное создание, закутанное в элегантность.
Он мог убить её мгновенно.
Раздавить одним движением.
Одной мыслью.
И всё же… не делал этого.
Он лишь снова протянул руку. Не чтобы схватить. Не чтобы причинить боль.
А чтобы коснуться.
Он убрал прядь волос с её лица. Медленно. Тщательно. Так же, как сделал это в зале аукциона.
Это было почти… благоговейно.
Сдержанный выдох сорвался из её груди.
— Чего вы от меня хотите? — прошептала она.
Но он не ответил.
Пока