Его предыдущая оценка их благоразумия — надежда, что они оставят его в покое — оказалась полностью ошибочной.
Эти Налгары были куда глупее, чем он предполагал.
Он — Хворок. Или они забыли?
И они посмели претендовать на то, что принадлежит ему?
Это было немыслимо.
Его зрение обострилось. Кровожадность поднялась. Но на этот раз это было не просто выживание. Не месть. Не кредиты. Не гордость, не честь, не выцветшая память о родине, давно обращённой в пепел.
Это было ради неё.
Сильвии.
Она пробудила в нём то, о существовании чего он и не подозревал. Решимость, превосходящую всё, что он чувствовал за все циклы службы в рядах Хвороков. Больше, чем когда он сражался рядом со своими братьями. Больше, чем когда прорубал себе путь через ряды врагов ради выполнения контракта.
Это было иное.
Это было его.
То, что нужно защищать.
Мысль о её лице — мягком, открытом, дрожащем от доверия — о том, как она тянулась к нему, шептала ему, цеплялась за него… разжигала в груди огонь. Он должен защищать её. Будет. Любой ценой.
Налгары посмели вмешаться. Посмели приблизиться. Посмели бросить вызов.
Его руки сжались в кулаки.
Голос треснул в шлеме, ослабленный повреждением системы связи.
— Похоже, у тебя гости, — хрипло отметил Дулаахат, бесстрастный даже сейчас. Значит, Ровок видел, в каком он положении. — Удержи их, пока я не войду в зону обстрела. Если кто и сможет… то ты, Хворок.
Кихин не стал отвечать любезностями.
— Принято.
Слово прозвучало льдом.
Он шагнул дальше, под красный свет, солнце окрашивало снег в оттенки ржавчины и крови. Ветер выл вокруг него, хлестал его плащ и крылья.
И это было правильно.
Он собирался устроить резню.
Его оружие ожило: пистолет в одной руке, клинок за спиной, импульсные заряды на бёдрах. Тело вибрировало от готовности.
Они не подойдут к ней.
Он зальёт снег кровью Налгаров, прежде чем позволить им приблизиться к его кораблю на десять шагов.
Он пошёл вперёд.
В красный свет.
В шторм.
В войну.
В то, для чего он был создан.
Глава 43
Сильвия прижала ладони к стеклу в кабине, сердце яростно колотилось о рёбра, пока Кихин шагал по залитому кровавым отблеском снегу.
Он выглядел как ожившая тень, его чёрная броня едва мерцала под странным красным солнцем. Один-единственный силуэт перед лавиной серебра.
Враг.
Она не знала, кто они. Да ей было плевать. Они двигались с пугающей слаженностью — слишком быстро, их было слишком много. И они пришли за ним.
Или за ней.
Горло перехватило. Она сглотнула, подавляя панику, поднимающуюся, как рвота.
Он идёт прямо к армии.
Она уже видела, как он сражается — как разрывал на части десяток вооружённых противников, будто они тренировочные манекены. Но со сотней? Или ещё больше?
Он не сможет. Он не выдержит. Они убьют его.
И мысль, от которой её желудок болезненно сжался, была не только о том, что её могут забрать.
Она боялась потерять его.
Этого жестокого, прекрасного существа.
Она не хотела признавать этого вслух. Но теперь это было очевидно.
Кихин стал для неё чем-то большим. Это было безумием — она почти ничего о нём не знала: ни кто он, ни откуда… но она заботилась о нём. О странном, крылатом, инопланетном самце.
Армия двинулась. Рванула вперёд. Серебристые фигуры на белом снегу, выбивая облака инея, безмолвные и стремительные.
Кихин расправил крылья и взмыл вверх.
Она ахнула, когда он взлетел, выхватив оружие — стремительный, смертоносный. Налгар открыли огонь, выстрелы трещали в небе, но он поднялся выше, за пределы их досягаемости, превращаясь в чёрное пятно на кроваво-красном горизонте.
Что он делает? Он пытается атаковать сверху?
И тогда она увидела это.
Часть серебристых фигур резко изменила направление, вырвалась из общего строя.
Направляясь к кораблю.
К ней.
Страх полоснул её острым, ледяным рывком.
Бежать? Спрятаться в его комнате? Запереться и надеяться?
Но прежде чем она успела двинуться, сверху сорвалось нечто чёрное и стремительное.
Кихин.
Он падал, как снаряд, — чёрная крылатая ярость с двумя клинками в руках, двигался так быстро, что расплывался в воздухе.
Он ударился о землю, и одна голова взлетела в сторону. Затем другая.
У неё сорвался с губ хриплый, ужасный звук. Она отшатнулась от стекла, прижимая руку ко рту.
Кровь брызнула на снег алыми дугами.
Он снова взмыл вверх, крылья резанули воздух, прежде чем он снова нырнул вниз.
Смерть. Точность. Ярость.
Он не останавливался. Не колебался.
И она могла только смотреть, как её защитник — её похититель — превращается во что-то ещё более ужасающее и восхитительное, чем она могла представить.
Ангел войны… или демон.
Он уничтожил всех, кто посмел приблизиться к кораблю. Ни один не подошёл ближе чем на десять метров. Он сделал это с такой жестокой яростью, что послал остальным очевидное предупреждение.
Снег был исполосован кровью, усеян фрагментами тел.
И это — его свирепость — заставило остальных замереть.
Орда колебалась, их натиск ослаб.
Кихин воспользовался этим.
Он поднялся выше, набирая высоту, крылья расправились широко, превращая его в тёмное пятно на тускнеющем небе. Налгары снова атаковали — синие вспышки пронизывали воздух, пытаясь достать его, — но он уже был выше их огневой линии.
Оттягивая взгляд врагов. Оттягивая их внимание.
Отвлекающий манёвр?
Осознание пронзило её, как молния.
Он не просто сражается.
Он выигрывает время.
Для корабля — того чужого корабля, который приближался за ними.
Теперь она видела его: он стремительно опускался сквозь облака, прямоугольный, грубый, тяжело бронированный. Совсем не похожий на изящный корабль Кихина.
Надежда вспыхнула в груди, смешиваясь с ужасом.
Держись, Кихин. Ещё немного.
Пожалуйста.
И вдруг корабль-спасатель открыл огонь.
Взрывы взметнулись по полю, столбы огня и обломков взрывались, словно гейзеры. Земля дрожала от силы ударов, небо вспыхивало красными и оранжевыми всполохами.
Серебристая армия рассыпалась, как муравьи.
Кихин резко отклонился в сторону, избегая зоны поражения, отлетая от эпицентра огня, уводя последние залпы за собой.
А затем… он развернулся.
С невозможной скоростью он рванул обратно к кораблю.
К ней.
Её сердце подпрыгнуло, когда он снизился, крылья сложились, и он исчез в клубах дыма, скрываясь из вида.
Он возвращался.
Глава 44
Кихин ворвался в кабину с ошеломляющей