Она понимала.
Он собирался забрать её с этой планеты.
Она вцепилась в него, прижалась лицом к тёплому металлу его брони, пока он нёс её к выходу. Снаружи воздух был ледяным, снег окрашивался розовым от чужого красного солнца, а поле боя было почерневшим и изрытым там, где огонь корабля-спасителя выжигал огромные кратеры в земле.
У люка он замер.
Прижал её ближе.
Потом произнёс что-то своим хрипло-глубоким голосом — низкие слова, неразборчивые под его шлемом, но они действовали на неё, как колыбельная. В них звучало что-то яростное, непоколебимое. Обещание.
Страшное в своей абсолютной уверенности.
И самое успокаивающее, что она когда-либо слышала.
Внезапно он расправил крылья — и прыгнул.
Они взмыли в воздух с ошеломляющей скоростью. Она едва не закричала, дыхание вырвало из лёгких порывом ветра, но его руки были вокруг неё, как стальные обручи. Падение было невозможным.
Был только полёт.
Сердце встревожено подпрыгнуло к горлу, но она всё же рискнула посмотреть вниз.
Мир раскинулся под ними: заснеженные равнины, зубчатые горы вдали, реки — серебряные ленты под угасающим солнцем. Поле боя внизу ещё дымилось, тела лежали в снегу.
Это было странно.
Нереально, как сон.
И красиво — самым пугающим образом.
Как она вообще сюда попала?
С пляжа на Земле… в это. В тёмную сказку, ставшую реальностью.
Кихин поднялся выше, направляя их к кораблю, зависшему в небе. Ветер хлестал её по лицу, трепал волосы, но шкуры защищали от холода. Его тепло удерживало её в безопасности.
Он приземлился тяжёлым ударом на поверхность спасательного судна.
Люк под ними со свистом открылся.
Тёплый воздух вырвался наружу.
Убежище.
Спасение.
И она позволила ему отнести себя вниз, в этот свет.
Глава 45
Внутренние помещения корабля ровокского наемника были утилитарными и тускло освещёнными, наполненными едва ощутимой вибрацией силовых полей и низкочастотных приводов. Кихин быстро шёл по коридорам, всё ещё держа Сильвию на руках, не желая отпускать её ни на мгновение.
Он нашёл Дулаахат в переднем отсеке: торговца-наёмника, стоявшего, скрестив руки, среди своих членов экипажа — массивных созданий в костяках белоснежной брони, увешанных оружием, но достаточно умных, чтобы не тянуться ни к одному из своих клинков.
— У тебя всегда была склонность к театральности, Кихин, — сухо произнёс Дулаахат на уртии — общем языке торговцев. — Но даже для тебя это перебор.
Кихин не ответил на подкол. Он лишь крепче перехватил Сильвию в своих руках.
— Ты привёз то, что я просил, — сказал он.
Дулаахат кивнул один раз, и тяжёлые бусины, вплетённые в его грубую гриву, мягко звякнули.
— Да. Ни одного корабля Кролл в орбите. Они теперь обходят территории Налгаров стороной. Система Анакрис — для них кладбище. Повезло тебе, как ни крути. Упал далеко от крупных поселений. Налгары здесь? Ничто по сравнению с настоящими военачальниками.
Челюсть Кихина напряглась под шлемом.
— Они пришли за мной. Или за ней.
Взгляд Дулаахата скользнул к Сильвии, и на мгновение его бровь удивлённо дёрнулась.
— Она… человек? Я думал, это была просто байка.
Кихин не ответил.
И не нужно было.
Он просто зарычал — низко, глубоко.
— Она моя. Это всё, что тебе нужно знать.
Тон был окончательный. Смертельный.
— Любой, кто попытается причинить ей вред, — сказал Кихин, — или забрать её, узнает, что значит быть добычей Хворока. До самых краёв Вселенной, Дулаахат.
Ровок поднял руки в притворной капитуляции, усмехнувшись краем рта.
— Понял.
Его команда благоразумно промолчала.
— Я распорядился подготовить для неё комнату, — сказал Дулаахат. — Чистая вода. Еда. Одежда. Это платье на ней… выглядит так, будто его ткали из декоративных лоз.
— Я пойду с ней, — холодно бросил Кихин, сверкая визором на наёмника. Обычно он не стерпел бы такую дерзость от Ровока, но Сильвия была здесь, и он не хотел показывать эту свою сторону — больше не хотел.
Слишком много насилия было уже вокруг неё.
Она должна быть защищена от жестокости Вселенной — всегда.
Дулаахат слегка наклонил голову.
— Разумеется.
Кихин сменил стойку.
— У вас есть переводчик?
Дулаахат хмыкнул.
— Ты хочешь поговорить с ней. Как следует.
Кихин не подтвердил и не опроверг.
Просто смотрел.
— Новейшая модель с торгового поста Маджарин, — добавил Ровок. — Дорогая. Я добавлю её к твоему и без того абсурдному счёту.
— Делай.
— Член экипажа принесёт прибор в ваши комнаты в течение часа.
Кихин кивнул.
Остальные Ровоки спешно расступались, когда он повернулся.
Он чувствовал их страх. Видел его в том, как их взгляды скользили к Сильвии, а затем поспешно отводились.
Хорошо.
Пусть боятся.
Страх оставит их в живых.
И теперь, когда его человеческая самка была прижата к его груди, Кихин собирался показать ей, что на самом деле значит принадлежать Хвороку.
Что значит быть его.
Глава 46
Отсек был утилитарным, без украшений, но достаточно просторным. Чистые металлические стены, привинченные крепления, большое ложе с простым покрывалом. Освещение было тёплым, почти удивительно приятным — мягкие золотистые тона, рассеянные по потолку и стенам, что больше напоминало Землю, чем ожидала Сильвия.
Почти знакомо.
Там был умывальник со свежей водой. Пар поднимался от подноса на приставном столике. Еда. Она не узнала её, не совсем, но она была горячей и ароматной. Какое-то мясное рагу в густой, тёмной подливке и белый, крахмалистый субстрат рядом, дымящийся и мягкий. Это выглядело почти как картофельное пюре. Инопланетное картофельное пюре.
Казалось... достаточно съедобным. Будем надеяться, что оно её не отравит.
Кихин внёс её и осторожно поместил в широкое, мягкое кресло.
Он подошёл к еде и принёс поднос.
Затем, к её лёгкому веселью, он взял один из столовых приборов — полированный металлический инструмент, нечто среднее между ложкой и вилкой. Ложковилка. Конечно. У инопланетян тоже были ложковилки.
И, с полной серьёзностью, он опустился на колени перед ней и предложил ей первый кусочек.
Снова это, — подумала она. Кормит её. Он настаивал на этом.
Тепло распустилось в её животе: не от еды, а от самого действия. От нежности, погребённой в его доминировании. От того, как он контролировал этот момент, но заставлял его казаться словно поклонением.
Тем не менее, она подняла руку. Указала на его шлем.
— Сними его, — прошептала она. Её голос был мягким, уговаривающим.
Он слегка наклонил голову и хмыкнул.
Это было... веселье?
Затем, послушно, он