Оставляя дорожку меток до ключицы, моя рука скользнула между её бёдер. Она была насквозь мокрой и дрожала. Я ввёл два пальца в её бархатное лоно, и она выгнулась, издав самый совершенный звук.
— Мурчи для меня, омега.
— Для нас, — голос Таймура прорезал моё наваждение.
Они оба смотрели на неё так же, как и я — с преданностью и чистым желанием. Мог ли я их винить? Нет. Но я мог им сопротивляться.
Я напрягся, и когда мой рот покинул её кожу, Сильви издала жалобный, нуждающийся всхлип, который заставил меня замереть. Таймур и Кэнай тут же перевели взгляд на неё, и я с трудом удержался от фырканья.
Мгновенно они оказались рядом с ней, пытаясь успокоить пульсирующую потребность, которую мы все ощущали через связь. Их руки двигались синхронно, раздвигая её бёдра, касаясь — целуя — то, что было моим.
— Мы с тобой, Сильви, — прошептал Кэнай у её кремовой кожи, его ладони медленно скользили вверх по икре с почти религиозной осторожностью.
— Наша, — выдохнул Таймур, и даже я слышал благоговение в его голосе.
Наша. Не их.
Альфа во мне — тот, кто всегда был один, — сопротивлялся. Но через связь пришёл тёплый гул — импульс доверия, более редкий и сильный, чем само удовольствие.
Я убрал пальцы, и оба альфы тут же заняли моё место, поклоняясь ей так, как она того заслуживала. Я поднёс пальцы ко рту, смакуя её сладкую сущность, пока они делали то же самое у источника.
Я удерживал её, пока их языки и пальцы вызывали из неё звуки, от которых связь пульсировала наслаждением. Моя роль была — якорь. С этим я мог справиться. Я целовал её висок, челюсть, шептал успокаивающие слова, пока её дыхание учащалось.
— Ты идеальна, омега.
Её кожа вспыхнула румянцем, ноги начали биться. Видеть, как они — как мы — работаем вместе так естественно, дало мне представление о том, что у них есть. И о том, что могло быть у нас.
Но затем что-то изменилось. Через связь я почувствовал, как её потребность взметнулась — не просто к удовольствию, а ко мне. Она тянулась назад, пыталась повернуться в моих руках, всхлипывая моё имя всё отчаяннее.
— Алекси… пожалуйста, мне нужно...
Поза была неправильной. Мне нужно было завязать её узлом сильнее, чем мне когда-либо было что-то нужно, но вот так… раздражение свернулось во мне, эхом отдаваясь по связи.
Первым заметил Таймур. Его тёмные глаза встретились с моими поверх животa Сильви.
— Ей нужен ты, — просто сказал он.
Моя хватка на Сильви сжалась рефлекторно. Держать её я мог — но скоординироваться с ними означало довериться так, как я не доверял никому. Тем более — им.
— Пожалуйста, Алекси — голос Сильви дрогнул, и связь захлестнула меня её настойчивостью.
Кэнай чуть отстранился, освобождая место. Его серебристые глаза были серьёзны — такими я его ещё не видел.
— Ты ведь не оставишь нашу омегу в нужде?
Во мне всё восставало. Но Сильви дрожала в моих руках, и через связь я чувствовал её абсолютную уверенность: это сработает. Мы сработаем.
— Ладно, — прорычал я, сдёргивая штаны дрожащими руками.
Таймур двинулся первым, его руки заменили мои на талии Сильви, пока я менял положение.
— Тише, — пробормотал он — ей или мне, я не был уверен.
Он принял её вес, пока я маневрировал, и на короткий, мучительный миг моя спина прижалась к его груди.
Каждая мышца в моём теле сковалась. Это было слишком близко, слишком интимно.
— Спокойно, альфа, — тихо сказал Таймур.
Не соперники. Не угрозы.
Я заставил себя расслабиться, работая с ним, пока наконец не оказался лицом к лицу с Сильви. Наконец. Её глаза были затуманены нуждой, зрачки расширены, а связь пела от облегчения — я был там, где она нуждалась во мне.
— Вот ты где, мой альфа, — выдохнула она, и я накрыл её рот поцелуем, в котором было больше голода, чем нежности.
За её спиной Кэнай и Таймур без слов скорректировали свои позиции. Кэнай поддержал её ноги, меняя угол, а Таймур упёрся в её спину, принимая часть веса, чтобы ей не приходилось держаться самой. Их руки блуждали, находя её соски и пощипывая их, пока она не начала извиваться.
Это должно было казаться вторжением — их руки так близко к моим на её теле, их запахи, смешивающиеся с нашими, — но вместо этого что-то встало на место. Мы двигались вместе, находя ритм, который не нужно было обсуждать. Связь вела нас, передавая удовольствие Сильви всем троим волнами, синхронизируя наши движения.
— Я завяжу тебя узлом, омега, — прорычал я ей на ухо, и она подалась бёдрами мне навстречу, покрывая мой член своей влагой. Я больше не мог ждать и вошёл в неё одним длинным толчком, каждый её дюйм сжимал меня, пока мои бёдра не встретились с её ягодицами.
— Держите её здесь, — услышал я собственный хриплый голос. Моя рука накрыла руку Таймура на бедре Сильви, направляя его, чтобы он правильно её фиксировал.
Он не спорил и не делал из этого неловкость — просто подстроил хватку.
Я вбивался в неё, а он держал её неподвижно, его пальцы впивались в мягкую плоть её ягодиц.
Кэнай сместился без подсказки, читая тело Сильви так, как я только учился делать через связь. Наши руки наложились друг на друга на её бедре — его, в шрамах, и моя, огрубевшая — и я не отдёрнул руку. Это было то, что ей нужно. Наша омега.
Её руки потянулись к ним — сначала ощупывая их через штаны, затем обхватывая каждый их член, освобождая их. Она тянула их к себе, пока они снова не пришли в движение, оказываясь у её рта. Мои яйца сжались, когда я увидел, как её розовый язык танцует по набухшим головкам, дразня их, пока её руки работали — в том же ритме, что и я.
Они продолжали держать её, двигая её на мне, но Кэнай провёл рукой по волосам Таймура, а затем поцеловал его — так, что раньше это могло бы заставить меня почувствовать себя лишним, но сейчас, чувствуя всё, что чувствовали они, я ощущал лишь блаженство.
Нужда Сильви снова вспыхнула через связь, и я сосредоточился на ней. С другими альфами рядом мне не нужно было сдерживаться. Я потерялся в ней; каждый вход и выход был как рай, пока я не распух, мой узел не зацепился у её входа.
— Завяжи