— Стоп. Ты сама себя исцелила?
Она задрала рубашку, показывая идеально гладкий живот — ни синяка, ни пореза.
— Да. Это часть моей способности. Думаю, призраки...
— Ради всех богов, хватит уже про призраков. Продолжай свою огромную кучу вранья. Хочу посмотреть, сколько ещё ты успеешь выплюнуть за две минуты.
— Так вот — они оставили меня там. Сказали, мне надо “усвоить урок” или что-то такое. Я их умоляла не уходить, а я, на секундочку, не умоляю. Я похожа на человека, который умоляет, Роудс?
Она остановилась, приглаживая рубашку.
— И тут появляется призрак...
Я зарычал себе под нос от её упорства.
— Хорошо, мужчина, если тебе так легче? Он возник, мы поболтали, он меня освободил и помог выбраться из комнаты. Вот я и здесь.
— Конечно. — Я недовольно сжал губы. — И где сейчас этот мужчина?
— Позади тебя, возле двери, — Палмер указала туда, куда смотрела раньше. Я обернулся и увидел… пустую лестницу.
— Там никого нет.
Она громко вздохнула — театрально.
— Я знаю. Я вижу призраков, а не ты. Я и не ожидала, что ты его увидишь, идиот.
Так. Палмер немного… нестабильна. Для меня нестабильные личности не новость — с кем я живу, вообще странно сохранять здравый смысл, — но сочетание нестабильности и страсти ко лжи… такое игнорировать нельзя.
— Перестань делать это! — выкрикнула она, а потом хихикнула, прикрывая рот рукой. — Что? Я уже сказала ему, что вижу тебя, чего мне теперь стесняться?
— Ты вообще серьёзно?
Это реально происходило? Она даже не смотрела больше на меня — развернулась и пошла к комнате наблюдения, продолжая вести односторонний разговор сама с собой.
— Эй? — Я схватил её за руку. — Мы ещё не закончили.
— Твоя грубость не знает границ. Как видишь, я сейчас веду другой разговор. То, что Джаспер — призрак, не даёт тебе права его неуважать.
Будто кто-то влил мне воду в уши. Её рот двигался, но слова перестали доходить. Я точно услышал имя — но мозг отказался его принять. Меня как будто засосало под воду, кидало из стороны в сторону. Сердце забилось так, что в глазах начали плясать тёмные пятна.
Мне нужно было спросить её ещё раз. Нужно понять: это мой разум сыграл со мной жестокую шутку, или ведьма только что открыла дверь монстру, которого я держал на цепях из стали и ада.
— Ты в порядке? На тебе лица нет, Монокль. Может, присядешь?
Шум сместился в высокочастотный звон.
— Как ты сказала его зовут?
— Джаспер.
Рёв вырвался из моей груди, разрывая воздух. Я зажмурился — и увидел те самые карие глаза. Те, что преследовали меня.
Моя рубашка разлетелась клочьями, цепи, удерживающие демона, раскололись, и он вырвался наружу. Мои мышцы увеличились, тело вытянулось ещё на пятнадцать сантиметров, крылья распахнулись — двадцатиметровый размах, чтобы ни одна добыча не ушла.
Пальцы вытянулись, превращаясь в длинные, хищные когти — способные резать кожу и сухожилия, как тёплое масло.
Зрение померкло, стало абсолютно чёрным. Я моргнул — и тьма сменилась красной дымкой. Только тогда я понял: я держал ведьму за горло, прижав её к стене. Она брыкалась, царапала мне руки — а я ничего не чувствовал.
Медленно, сантиметр за сантиметром, я поднимал её вверх по стене, пока её ступни почти не оторвались от пола. До моего носа дошёл запах крови, металлический, сладкий… мой рот наполнился слюной. Когти, похоже, задели кожу.
— Где ты услышала это имя? — прорычал я, оскалив зубы.
Её глаза вылезали из орбит, лицо темнело, но глаза мои видели только красное.
— Кто тебя сюда послал?! Говори, сука!
Я отпустил её — и она рухнула на ступени, сползая вниз по площадке.
Я двинулся за ней, хищно, почти на четвереньках, следя, как она кашляет и жадно хватает воздух.
— Он… он сам назвал… своё имя, — прохрипела она, звуча как умирающая жаба.
— Как ты смеешь приходить сюда, в наш долбаный дом, в их постели? Ты думаешь, это игра?!
Слава богам, что нас окружал бетон — дерево бы дрожало от моих криков.
Мысли больше не существовали.
Была только ярость.
Алая, всеобъемлющая, разрывающая ярость.
Я взревел так, что мне будто вырывали лёгкие — вся ярость, боль и обида, которые я годами глотал, прорвались наружу единым потоком. Тяжело дыша, я посмотрел вниз на ведьму у своих ног. Да ни за что на свете я не позволю ей использовать это, чтобы сломать моих парней.
Она отползала назад, пытаясь увеличить расстояние.
Наконец-то она испугалась.
— Ты думаешь, можешь прийти сюда и что? Приберечь это имя до идеального момента? Бросить бомбу, когда мы уязвимы? Кто тебя, чёрт возьми, прислал?!
Я запрокинул голову и тёмно рассмеялся.
— О боги… так это он, да?
— Роудс, прошу, успокойся…
— Успокоиться?
Я сделал шаг к ней.
— Успокоиться? — повторил я, приседая перед ней. — Феликс и Талон наконец… наконец-то сделали шаг вперёд. Эшланд стал менее ожесточён. Миша начал говорить чуть больше… И ты думаешь, я позволю тебе всё это разнести к чертям?
— Я не знаю, о чём ты говоришь…
— ЗАТКНИСЬ! Просто заткнись нахрен! Хватит уже!
Я схватил её и рывком поднял за ворот рубашки.
— Передай своему хозяину, что я получаю его милые записочки. И пусть он отсосёт мой жирный хер. Ты сейчас выйдешь через парадную дверь и уберёшься к чёрту из моего города. А когда парни увидят, что ты исчезла? Я скажу им, что ничего не видел. Что ты просто оказалась лживой сукой и сбежала. Это, кстати, ещё будет правдой. Но ты не добьёшься своего — они никогда не узнают, что ты ходила здесь, разбрасываясь именем их мёртвого тройняшки. И я избавлю Феликса и Тала от боли — ведь им бы пришлось убить женщину, к которой они, кажется, действительно неравнодушны.
У неё в глазах заблестели слёзы, нижняя губа задрожала.
— Роудс, я правда не знала. Клянусь, я — духовая ведьма, и я...
— Клянусь богами, Палмер, я в двух секундах от того, чтобы выпотрошить тебя. И мне куда приятнее будет, если ты убежишь, как мелкая крыса, обратно к своему хозяину и передашь ему моё послание. А теперь убирайся с глаз. Если я ещё раз увижу твоё лицо в этом городе — я протащу тебя по улицам и поставлю такой пример, о котором будут шептать веками.