— Да, стрелявший задержан. Ты не поверишь, Ники, но его зовут Освальд Теодор Райнер.
— Как? — я буквально вскрикнул, совершенно не ожидая такого поворота событий. В висках тяжело застучало — не может быть, Освальд Райнер, близкий друг Юсупова, который, как считают многие историки, в 1916 году был главным организатором убийства Распутина и даже с высокой долей вероятности — совершил выстрел ему в голову.
— Да, Освальд Райнер. Почему ты так возбудился? Вы знакомы?
— По предыдущей жизни, — чуть не выпалил я, но вовремя остановился. — Меня действительно сильно удивило услышанное британское имя.
— Ты ещё больше удивишься, мой друг, что он не просто британец, а доверенное лицо сэра Мэнсфилда Джорджа Смит-Камминга, известного также как Смит, руководителя иностранного отдела Бюро секретной службы Британии. А это персонаж преинтереснейший — в начале этого года он попал в серьёзную автомобильную аварию во Франции, в которой погиб его сын. А теперь рассказывает всем легенду, что, для того, чтобы спастись после аварии, он был вынужден ампутировать себе ногу перочинным ножом. Однако записи в больнице показали, что, хотя обе его ноги были сломаны, левую ногу ему ампутировали только на следующий день после аварии. И знаешь, как он теперь развлекается — шокирует людей, прерывая совещания в своём кабинете и внезапно нанося удар ножом, открывалкой для писем или авторучкой по своей искусственной ноге.
— А ещё моими людьми задержан некто Сидни Рейли, до недавнего времени помощник военно-морского атташе Великобритании в России. Кстати, вполне вероятно, что именно он следил за Вашими перемещениями из Петербурга в Сараево, а Германии он успел насолить в 1909 году, когда украл секретные чертежи на заводе в Эссене.
— Да, рабочие опознали его по фотографии, но ему удалось тогда скрыться. К счастью для нас, на этот раз фортуна изменила ему.
— Господа, я ничего не понимаю. Вы хотите сказать, что британская разведка в открытую покушалась на меня? Но зачем, ради всего святого? Куда безопаснее было бы построить более хитроумную комбинацию и привлечь к теракту кого-то из местных?
— Возможно, они и хотели, чтобы все узнали, кто осуществил заказное убийство, а, возможно, это было и не покушение вовсе, а акт устрашения, честно говоря, не особо верится, что такой опытный агент с довольно близкого расстояния целил в голову, а попал в ногу.
— Да уж, как говорится в нашей русской пословице, старый друг лучше новых двух! Похоже, именно это мне и пытались продемонстрировать.
— Ники, мы ещё пообщаемся на тему, что делать дальше, но знаешь, что я тебе скажу, — пока не поздно, необходимо срочно создавать мощнейший союз России, Австро-Венгрии и Германии, и бить совместно этих лягушатников и островных обезьян. Подумай об этом, я пока никуда не еду, примерно неделя у нас в запасе есть, а пока лежи и отдыхай, — Вильгельм по-отечески улыбнулся и похлопал меня по плечу, Франц Иосиф также вежливо откланялся, пожелав скорейшего выздоровления.
— Наших соотечественников я допущу к Вам только после обеда и послеобеденного сна, Ваше Величество, — сообщил заглянувший в палату Боткин.
— Отлично, Евгений Сергеевич, как раз у меня будет время всё обдумать перед совещанием.
— Совещанием? Возможно ли это в Вашем нынешнем состоянии?
— Возможно, ибо лучше преодолевать себя, чувствуя слабость, чем быть мёртвым и не чувствовать вообще ничего. А в эти дни вся Россия идёт по тонкому канату над пропастью смерти. Вы уж поверьте мне, уважаемый лейб-медик!
Глава 75
Собравшиеся — Маврокордато, Распутин и оба моих адъютанта-полковника — всем своим видом выражали сочувствие и сопереживание моей боли. Уверен, что перепугались они не на шутку, хотя что они могли в принципе сделать, если подготовленный британский киллер легко уложил двух моих профессиональных телохранителей, а третьим выстрелом умудрился даже зацепить и меня. Ах да, я чуть не забыл представить ещё одного персонажа в моём повествовании. Прошу любить и жаловать — Николай Степанович Батюшин — руководитель органов разведки и контрразведки в Русской императорской армии (я понимаю, сочетание «красная армия» вам, уважаемые читатели, привычнее, но меня от такой привычности увольте, — мне моя собственная куда ближе и роднее).
Думаю, будет уместно сказать несколько слов об этом человеке. Несмотря на весьма молодой возраст, Николай Степанович имел почти двадцатипятилетний стаж военной службы, причём последнее десятилетие занимался именно разведывательной работой (возглавлял разведывательную службу Варшавского военного округа), был замечен мной и повышен в должности. Приезд его в Сараево изначально не планировался, но в силу чрезвычайных обстоятельств был инициирован Добржинским для скорейшего разбирательства в обстоятельствах и мотивах произошедшего.
На этот раз у меня вполне хватило сил, чтобы на некоторое время покинуть кровать, одеться и расположиться, правда пока ещё с посторонней помощью, в просторном и мягком кресле.
— Господа, рад приветствовать всех вас, хотя и не при самых благоприятных обстоятельствах.
— Ваше Величество, простите ради Бога, не углядели, — Анатолий Александрович Мордвинов выглядел ужасно расстроенным и уставшим. Вид остальных участников совещания был примерно таким же.
— Коллеги, что случилось, то случилось — ехали спасать Франца Фердинанда, а пулю пустили в меня. Но я, слава Богу, жив, а потому оставим извинения и переживания и займёмся делом. Меня интересует информация об исполнителе, а также я хотел бы обсудить мотивы произошедшего и наши дальнейшие действия.
— Позвольте мне, — немного хрипло произнёс Николай Степанович.
Оба адъютанта повернулись к нему и посмотрели так, будто увидели впервые и не очень понимали, а что он собственно здесь делает. Однако возражать не решились, ибо сейчас разговор действительно касался материй, подконтрольных службе разведки и контрразведки.
— Как я понимаю, Ваше Величество, Вам уже сообщили об имени и национальности стрелявших…
— Англичане? — уточнил я.
— Ну да. Стреляло двое, причём один расположился слева от выхода, второй — справа, вполне возможно, что были ещё люди на подстраховке, но доказательств этому факту у меня пока нет.
— Итак, стреляли Освальд Райнер и этот, как его…
— Сидни Рейли.
— Ах да, это имя мне уже называли, я просто не думал, что он тоже палил по мне.
— Не