— Может, и бани, а может, что и поинтереснее, — тоном знатока местных особенностей произнёс Маврокордато. — Ходят слухи, что там есть даже своя тюрьма, страшная пыточная и довольно современный морг.
— Да, вариант с банями и кухнями нравится мне гораздо больше, — задумчиво произнёс Распутин. — Но вот вопрос, господа, почему боснийский наместник так настойчиво советовал нам переехать к нему? Действительно для нашего блага, али задумал чего злого? Чувствую я, — с него станется.
— Уважаемые Георгий Дмитриевич и Густав Викторович, — обратился я к Маврокордато и Игельстрёму, — вы оба — специалисты по Боснии, знаете гораздо больше нас. Охарактеризуйте нам, пожалуйста, Оскара Потиорека.
Густав Викторович полез рукой куда-то во внутренний карман, достал очки и небольшую бумагу и начал читать: «Оскар Потиорек — австро-венгерский полководец, фельдцейхмейстер, то бишь генерал артиллерии, опытный политик и организатор. Окончил Техническую военную академию и Академию Генерального штаба Австро-Венгрии. C 1879 года служил в Генштабе, работал в оперативном бюро, потом возглавил его; с 1902 года заместитель начальника Генштаба. Одно время командовал 64-й пехотной бригадой, позднее Третьим армейским корпусом. С 1910 года инспектор армии, с 1911 года — председатель земельного правительства Боснии и Герцеговины и инспектор армии со штабом в Сараево. В настоящее время — наместник Боснии и Герцеговины». Дочитав, он внимательно посмотрел на Маврокордато и лёгким кивком головы предложил тому продолжать.
— По происхождению — чех, родился в 1853 году в австрийском Бат-Блайберге. Терпеть не может сербов, именно это их больше всего и связывает с потенциальным наследником короны Францем Фердинандом. Знающие люди говорят, что Оскар очень не доверяет России, при этом всячески восхваляя Германскую империю и её высокий моральный дух. Что интересно, Франц Иосиф всегда немного недолюбливал Оскара, так в 1906 году император проигнорировал его амбиции, когда назначил на пост начальника штаба фельдмаршал-лейтенанта Франца Конрада фон Гётцендорфа. Потиорек сделал всё возможное, чтобы сместить Конрада, своего давнего соперника. Однако его усилия увенчались успехом лишь отчасти: в 1911 году Франц Иосиф сменил Конрада на посту начальника Генерального штаба, но не на Потиорека, а на генерал-лейтенанта Блазиуса Шемуа, а затем, что уже совсем весело, 12 декабря 1912 года, в самый разгар сербского кризиса, снова назначил Конрада, правда, к этому времени, благодаря дружбе с Францем Фердинандом, Оскар успел стать наместником Боснии и Герцеговины, что частично удовлетворило его непомерные амбиции и заставило отвлечься от дальнейшей борьбы.
— Да, этому Оскару надо вручить Оскара за все его интриги, — неожиданно ляпнул я, совершенно забыв, что известная американская кинопремия ещё не изобретена. Собеседники обратили ко мне свои взгляды, в которых легко читалось беспокойство по поводу моего состояния после длительной дороги и утреннего происшествия. Чтобы отвлечь их от ненужных размышлений, я решил вновь взять инициативу в свои руки:
— Насколько я понимаю, гулять и рассматривать местные достопримечательности вряд ли будет разумно.
— Ваше Величество, предлагаю Вам и Григорию Ефимовичу спокойно позавтракать, а мы, господа, должны вместе внимательно изучить подробную схему Дворца Конак, которую по случаю я раздобыл, — приятно улыбнулся нам Маврокордато, и я в очередной раз поразился, во-первых, как быстро этому молодому дипломату удалось перезнакомиться и подружиться с половиной Европы, а во-вторых, как послушно ему внимали два солидных полковника и бывалый дипломат Игельстрём. Похоже, что, как только Владимир Николаевич Коковцов перестанет в силу возраста соответствовать своей высокой должности, у меня есть прекрасный кандидат на место министра иностранных дел Российской империи.
Глава 69
Вообще-то гостиница славилась далеко за пределами Сараево своим богатым шведским столом. Если вам кажется, что это какая-то новомодная выдумка, то вы ошибаетесь. История шведского стола берёт своё начало ещё в XVIII веке. Тогда, правда, он назывался бутербродным и практиковался в богатых семьях, чтобы гости могли перекусить и пообщаться, пока прислуга готовилась подавать горячие блюда. На официальном уровне шведский стол заявил о себе в 1912 году, когда Стокгольм принял у себя Всемирную выставку. Для мероприятия гостям был организован специальный зал, где подавали шведскую еду в формате шведского стола.
Идея отличная — выбирай на здоровье и получай удовольствие. Полная свобода и демократия в еде. Однако по понятным причинам, связанным с нашей безопасностью, мы с Распутиным завтракали у меня в спальне, что живо напомнило мне бессмертное булгаковское: «А где же я должен принимать пищу? В спальне!».
В итоге завтрак был классический боснийский. Официант, сервировавший стол под внимательным присмотром двух наших телохранителей, выставлял тарелочки со всякими вкусностями и громко произносил их названия. Так я понял, что уштипци — это маленькие шарики жареного теста со сладкой или солёной начинкой, пексимети — жареные мини-хлебцы, а пура — кукурузная каша, щедро заправленная маслом, с белоснежными ломтиками домашнего сыра, призывно лежащими на тарелочке рядом. Всё было необыкновенно вкусно, особенно меня поразил кофе — настоящий турецкий, который подавали в традиционном медном кофейнике под названием джезва. Это как раз тот самый кофе, от которого сердце начинает учащённо биться, а настроение становится по-настоящему праздничным.
За столом мы сидели вчетвером — я с Распутиным и два телохранителя, они же по совместительству и дегустаторы. Прежде чем мы могли прикоснуться к блюдам, они отрезали небольшой кусочек и съедали его, а уже минут через 10–15 наступала наша очередь. Конечно, от медленных ядов такой ритуал спасти не мог, но от отравления модными в Европе цианидами защищал вполне надёжно. Правда, была в этой странной процедуре и отрицательная сторона — блюда остывали и теряли часть своего аромата и девственной привлекательности, пока мы получали возможность относительно безопасно насладиться ими.
Когда дело дошло до кофе, оба телохранителя как по команде встали и покинули нас, а мы с Григорием Ефимовичем наконец получили возможность поговорить. Перед нашим заселением номер был самым тщательным образом обследован специалистами, чтобы не допустить наличия подслушивающих устройств. Если вам кажется, что сто с небольшим лет назад мы все были наивными и технически отсталыми, то вы, дорогие читатели, ошибаетесь. Моя техническая разведка ещё в 1907 году сообщила о новой разработке высокочувствительного угольного микрофона в лаборатории американской компании «General Acoustics Company». А ещё через три года появился портативный вариант диктографа, который мог использоваться для скрытого прослушивания. Устройство получило название «Detective Dictograph» и широко применялось спецслужбами и частными агентствами во всём мире. Так что приходилось быть начеку!
— Григорий Ефимович, каковы предчувствия перед предстоящей встречей?
— Ваше Величество, тревога гложет меня.