Дымная Фабрика, или Дымовуха, как прозвали её местные. Именно здесь и обитало Латунное Братство. Скрывать это получалось плохо, хотя автоматоны и пытались. Но тяжело спрятать толпу роботов, которые последние годы стали подминать под себя легальные и не очень дела и мелкие предприятия.
— Ну что, капитан, пойдем через проходную? — предложил Животное.
Зачем им надо проникнуть внутрь ему было не интересно. А вот надрать металлические задницы — весело.
— Не уверен, что хорошая идея. Нам не надо тут всех разгонять, да и не потянем.
— А чего надо?
— Нам надо знать, что такое Сердце Тьмы и почему мы с ним связаны.
— Ну да, ты чего-то бредил про него, когда своим мёдом обдолбался, было дело. То есть ты предлагаешь вломиться в Дымовуху и попросить, чтобы тебе расшифровали твои нарко-галлюцинации?
— В общих чертах.
— Прекрасный план! Я в деле! Вон погляди, два латунных идут, узнаешь?
Федор отрицательно покачал головой.
— Это же тот же, что предлагал нам с Неро груз доставить.
— Думаешь? Не очень похож…
— Точно он, у него походка характерная, — Животное перехватил поудобнее короткий стальной прут. — Всё, я пошел, скажу им, что в Братство хочу вступить. Вон, за углом меня обожди.
Животное резво зашагал на перехват, печатая шаги будто вколачивая сваи. Фёдор достал папиросу и закурил. Он до сих пор не мог привыкнуть к тишине. Его действия больше никто не комментировал, Чайник молчал, Фёдор попытался разозлиться, но не почувствовал даже малейшего шевеления у себя в голове. Поначалу это пугало. Было непривычно и как-то одиноко что ли. Фёдору не надо было с кем-то общаться эти годы. У него в голове постоянно были скандалы, и о чем он только мечтал, так о том, чтобы стало тихо. И вот желание сбылось. И Фёдор потерялся. Как собака, которая рвалась с цепи, наконец у нее это вышло, и она теперь не понимает, что с этим всем делать. Через пару часов гнетущей тишины, он не выдержал и принял хун. И ничего. Вот совсем ничего. Никаких змей не появилось, голоса не вернулись. Как будто просто укропа поел, и всё.
А еще неприятным последствием было то, что Фёдор начал сомневаться, что он это он. Вдруг возникало ощущение, что он кто-то другой, он просто похитил тело Фёдора, вселился в него и теперь навязывает ему свои мысли и поступки. Ощущение отступало, но потом возвращалось. Фёдор на долю секунды переставал узнавать Животного или Анафему, с удивлением пялился на големов, но морок отступал, и снова становилось понятно, что он Фёдор Сорока. Бывший барон, бывший курсант, бывший боксер, бандит и морской пехотинец. Бывший. Кто он теперь? Подождав ответа от Змея и не получив его, он решил, что он всё ещё балбес и надо взять себя в руки.
За угол завернул Животное, который тащил в лапах двух давешних автоматонов.
— Этого в утиль, — сказал он, сваливая к ногам Фёдора одного из роботов с пробитой латунной башкой, из которой капало масло.
— Этот пока ещё работает.
У второго в шее торчал стальной прут. Робот слабо подергивался и скрипел заблокированными шестерёнками.
— Помнишь меня? — нагнулся к нему Фёдор.
Робот задергался сильнее, а потом проскрипел:
— Лицо не распознано.
— Как же так? Кузьма Покрывашкин по кличке Шрайк. Неужто забыл?
Животное легонько стукнул по пруту, отчего детали в шее совсем заклинило, глаза латунного начали гаснуть. Прут снова немного вытащили, тут же раздался скрип:
— Лицо распознано. Вы Кузьма Покрывашкин.
— Вот и славно. Я задам тебе два вопроса, получу на них два честных ответа и отпущу тебя с миром. Первое: передай своему Калькулятору, что если ещё хоть раз, хоть один робот попытается против меня что-то сделать или даже помыслить об этом, попытается проследить, напасть или рассказать хоть кому-то про меня или моих друзей, то вот точно такой прут будет торчать из башки вашего Великого Калькулятора. Вы меня знаете, я именно так и поступлю. Ты меня понял?
— П-п-понял, — проскрипел латунный.
— Отлично. А теперь второй вопрос. Что такое Сердце Тьмы и почему я с ним связан?
— Ты ж-жил в его гнезде. Уже много декад С-сердце Т-тьмы охотится на нас. На вас. На в-всех. Он с-собирает кусочки. О г-голоден. Он Вечно Г-голодный. Он приходит ночью и забирает оп-палы, что у нас в голове. Он забирает н-ноги. Забирает г-головы. Он з-забирает всё. Он з-заберет всех. Головоноги не с-справились. Не смогли удержать Сердце Тьмы, и он мстит…
— Ты понимаешь о чем он? — поинтересовался Животное.
— К сожалению, да, — ответил Фёдор.
* * *
— Может ночью придем? — спросил Животное, разглядывая мясокомбинат.
— По ночам комендантский час ввели. Еще на какую-нибудь народную дружину нарвёмся, и привет. Раз пришли, то давай. Уже полчаса тут торчим, нет там никого, — ответил Фёдор. — Пошли.
— Не знаю, как у кого, меня дружинники меньше пугают. Эй, подожди!
Фёдор двинулся к воротам и, не скрываясь, зашел в здание.
— Эй! Есть тут кто?
Он поднялся на второй этаж и подошел к их бывшим комнатам.
— Животное забери наши деньги. И глянь вокруг, не валяется где Корона для моего братца? Был бы неплохой козырь.
— Да нет её тут, мы всё перерыли.
— Проверь еще раз.
Фёдор пошел дальше.
— Клопик! Скотина такая! Выходи!
Никого. Может в подвале? Фёдор спустился в самый низ, прошел мимо печей и склада. Мимо заброшенного бассейна, где когда-то плескались люди-кальмары. Животное плелся сзади, с живым интересом разглядывая Фёдора. Тот вел себя странно.
— Кло-о-опик! Птичка пришла поговорить со своим старым другом! Тебе же нужны кусочки⁈ У меня их много!
— Кусочки? — тихо прорычала тьма подвала.
Голос был низкий и рокочущий. Показалось, что вибрировали обветшалые стены вокруг.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал Животное, развернулся и попытался выйти из комнаты.
Огромная металлическая лапа опустилась с потолка и перекрыла дверной проем. Фёдор задрал голову и тут увидел его. Весь потолок представлял собой мешанину из тел роботов, людей, животных и кальмаров. Засушенные руки, металлические корпуса, черепа, манипуляторы переплетались в жуткий и подвижный узор. Огромная, больше человеческого роста, голова на длинной шее спустилась на уровень Фёдора.
— Птичка вернулась? Принесла кусочки?
— Вернулась, Клопик. Ты чуть отодвинь голову, воняет сильно.
— Это свежие кусочки. Они всегда поначалу воняют, — пророкотала голова и поднялась наверх. — Секунду. Секундочку.
Сверху, из середины месива, на длинных металлических лапах словно паук спустился маленький Клопик, размером не больше самого Фёдора.
— О! Вот теперь я тебя узнал, — прохладно улыбнулся человек.
— Это Большое Тело, — сказал Клопик своим обычным слегка писклявым голоском и указал лапой