— Цех, — вдруг хрипло, но твёрдо сказал он и впервые за всё утро посмотрел мне прямо в глаза. — Давайте строить цех. Давайте строить то, что они больше никогда не смогут сжечь.
К вечеру, когда уставшее солнце начало валиться за горизонт, площадка была идеально чистой. На месте чёрного пепелища теперь была ровная, утрамбованная земля, готовая к новой стройке.
Степан, кряхтя, притащил откуда-то большой серый валун, который идеально подходил для закладки фундамента.
— Ну, хозяин, давай, — пробасил он, протягивая лопату Павлу. — Твоя земля — тебе и начинать.
Павел, уже совсем другой — не испуганный и сломленный, а собранный и суровый, — взял лопату. Он выкопал неглубокую яму, и мы втроём — он, я и Степан — уложили в неё этот первый камень.
Мы все стояли вокруг — уставшие, перепачканные сажей, голодные. Даша и Вовчик стояли совсем рядом, и я увидел, как он несмело, почти робко, взял её за руку, а она в ответ крепко сжала его пальцы. Заходящее солнце окрашивало облака в багровые тона, до жути похожие на отсветы вчерашнего пожара. Но сегодня этот свет падал не на руины. Он освещал начало.
Пепел стал почвой. На этой выжженной, растоптанной земле прорастало наше общее будущее.
* * *
В «Очаге» было хорошо. По-настоящему хорошо. Жизнь не кипела, как в первые суматошные дни, она текла плавно и уверенно, словно сытая, полноводная река. На кухне Даша и Кирилл уже не бегали, а буквально танцевали. Ни одного лишнего движения, ни одного лишнего слова — они понимали друг друга с полувзгляда, с одного короткого кивка. Это был балет. Кухонный балет, где вместо музыки — шипение масла на сковороде и стук ножей.
А в зале порхала Настя. Я смотрел на неё и диву давался, как быстро она повзрослела. Из испуганной девчонки, которая боялась собственной тени, она превратилась в настоящую хозяйку. С блокнотиком в руке она перелетала от столика к столику, и её улыбка была такой тёплой и искренней, что, казалось, в нашем городе не осталось ни одного мужчины, который бы тайком в неё не влюбился.
Я же стоял за стойкой и занимался своим любимым делом, которое успокаивало нервы лучше любого заморского зелья. Я варил кофе. Настоящий, в турке. Густой аромат свежемолотых зёрен медленно расползался по залу, смешивался с запахом чеснока, жареного мяса, свежего хлеба и создавал ту самую атмосферу, ради которой люди и приходят в такие места. Атмосферу дома. Уюта. Я чувствовал себя капитаном, который провёл свой корабль через страшный шторм и наконец-то вошёл в тихую, залитую солнцем гавань. Мы отбили атаку Алиевых, залатали все пробоины, и теперь наше судёнышко уверенно шло вперёд, набирая ход.
Но, как известно, именно в такие моменты, когда ты расслабляешься, откидываешься в кресле и думаешь, что хуже уже не будет, судьба любит подкидывать самые вонючие сюрпризы.
Телефон на стойке, который мы использовали для бронирования столиков, зазвонил. Звонил он как-то особенно резко и требовательно, будто по ту сторону провода был кто-то, кто не привык ждать. Настя как раз уносила заказ к дальнему столу, поэтому трубку снял я. В голове промелькнула обычная мысль: «Наверное, хотят забронировать столик на вечер».
— «Очаг», Белославов слушает, — произнёс я самым бодрым и гостеприимным голосом, на который был способен.
На том конце провода на секунду замолчали. А потом раздался голос, от которого у меня по спине пробежал неприятный холодок. Ледяной, абсолютно безжизненный, будто говорил не человек, а механизм.
— Соедините меня с господином Игорем Белославовым.
Этот голос был чужим. В нём не было ни капли нашего местного, чуть грубоватого говора, ни простой человеческой теплоты. Он звучал так, будто кто-то стучал по клавишам старой пишущей машинки — чётко, механически и холодно. Столичный акцент чиновника.
— Вы с ним разговариваете, — стараясь, чтобы мой голос звучал так же ровно, ответил я.
— Минуту, — сказал механизм, и в трубке заиграла какая-то нелепая, писклявая классическая музыка. Музыка для ожидания. Моё шестое чувство, которое я отточил за годы интриг в московских ресторанах, уже не просто вопило, а орало дурным голосом, предупреждая об опасности.
Музыка оборвалась так же внезапно, как и началась.
— Господин Белославов, — заговорил тот же мёртвый голос. — Вас приветствует приёмная графа Всеволода Ярового, попечителя «Союза Магических Искусств». Его сиятельство был весьма впечатлён, когда до него дошли слухи о ваших, скажем так, неординарных кулинарных талантах. В связи с этим, я имею честь передать вам официальное приглашение. Приглашение для участия в ежегодном губернском конкурсе поваров «Лучший Повар». Он состоится в городе Стрежневе ровно через две недели.
«Союз Магических Искусств»… Граф Всеволод Яровой… Эти имена я уже слышал.
Мой мозг, который только что лениво дремал, заработал на полную мощность. Я сразу всё понял. Это было не приглашение. Это был вызов на дуэль. Ловушка. Меня не просто вежливо звали на какой-то конкурс. Меня выманивали из моей норы, из моего Зареченска, где за моей спиной стояли мясник, кузнец, честный сержант и десятки других людей. Где я был силой. Меня выманивали на чужую территорию. Туда, где я буду один.
— Это огромная честь для меня, — спокойно сказал я, поражаясь своему самообладанию. Ни один мускул не дрогнул на лице, хотя внутри всё сжалось в ледяной комок. — Пожалуйста, передайте его сиятельству мою самую искреннюю благодарность. Я обязательно буду.
— Вся необходимая информация будет выслана вам почтой в ближайшее время. Всего доброго.
Короткие, равнодушные гудки. Я медленно, словно она весила тонну, положил трубку на рычаг. В зале всё так же было шумно и весело. Кто-то смеялся, звенела посуда, пахло едой. Но для меня весь этот мир вдруг сузился, схлопнулся до одной звенящей точки. Всё. Закончились детские игры в песочнице с истеричной купчихой и её тупым сынком. В игру вступили хищники по-настоящему крупного калибра.
Я отыскал взглядом Настю. Она как раз забрала у посетителей счёт и, заметив мой взгляд, с улыбкой пошла ко мне. Но улыбка её погасла, не дойдя до стойки.
— Игорь, что случилось? — встревоженно спросила она, подойдя вплотную. — У тебя лицо… белое, как полотно.
— Звонили, — тихо, чтобы слышала только она, сказал я. — Пригласили на конкурс поваров.