— Игорь, это ещё зачем? — прошептала Света, показывая пальцем на корень в моей руке. — У кого-то суставы болят?
Я повернулся к ней и только усмехнулся.
— Скоро всё увидишь. Это будет наш маленький секрет.
Я подошёл к кассе и выложил свои «лекарства». Аптекарь смерил подозрительным взглядом сначала пузырёк, потом корень, а затем и меня самого. В его глазах так и читалось: «Парень, у тебя с головой всё в порядке?».
Я молча расплатился и пошёл к выходу. Света, всё ещё ничего не понимая, поспешила за мной.
— Но это же лекарства! — не выдержала она уже на улице. — Ты что, собрался готовить из лекарств?
— Для кого-то лекарства, — ответил я, забираясь обратно в машину. — А для меня — специи.
* * *
Мы вернулись в номер. Пока я ставил на стол бумажный пакет с «лекарствами», Света с громким выдохом рухнула в кресло. Скинула туфли, вытянула гудящие ноги и блаженно прикрыла глаза. Вымотанная, но до чёртиков счастливая.
— Фух… Ну и денёк, — пробормотала она, не открывая глаз. — Но это было круто, Игорь. Просто нереально!
Она счастливо улыбнулась своим мыслям, а потом резко села, и её глаза загорелись.
— Ты видел, как на тебя смотрел этот Бестужев? Да он тебя сожрать был готов! Уже прикидывал, сколько золота с тебя можно состричь. Говорю тебе, контракт наш! Вся губернская столица будет у твоих ног! Деньги, слава… да за тебя лучшие рестораны драться будут!
Света тараторила без умолку, захлёбываясь восторгом. Передо мной сидела не хищная журналистка, а обычная девчонка, сорвавшая джекпот. Я же пропустил её тираду мимо ушей, сосредоточившись на пакете. Осторожно достал свои сокровища: пузырёк с тёмной жидкостью — соевым соусом — и кривой, уродливый корешок имбиря. Открутил крышку, понюхал. Резковато, но пойдёт.
— Света, — прервал я её фонтан эмоций. — Тормози. Рано праздновать.
Она умолкла и уставилась на меня.
— В смысле? Всё же идёт идеально!
Я провёл пальцем по шершавой кожице имбирного корня.
— Контракт подпишут, если будут рейтинги. А рейтинги появятся, только если я смогу приготовить что-то нормальное из здешних продуктов.
Я поднял на неё взгляд. В моём голосе не было ни страха, ни сомнений. Просто холодная уверенность.
— Это не шоу, Света. Это работа.
Мои слова её отрезвили. Света села прямее, а восторженная улыбка сползла с лица.
— Но… ты же сможешь? — тихо спросила она. Теперь в её голосе звучала надежда, а не азарт.
— Смогу, — кивнул я. — А теперь хватит витать в облаках. Пора работать.
Я прошёл на кухню. Пора было проверить одну мою догадку.
— А теперь смотри внимательно, — сказал я, выкладывая на стол свои трофеи из аптеки.
Света устроилась на стуле, подперев щёку рукой. Она смотрела на меня с плохо скрываемым скепсисом, будто я собирался на её глазах превращать свинец в золото, а не возиться с какой-то вонючей микстурой.
Я отыскал в шкафчике сковородку с толстым дном — повезло. Разогрел её и первым делом вскрыл пузырёк с «Эликсиром тёмного боба». В нос тут же ударил резкий, солёный запах, похожий на что-то скисшее.
— Фу, Игорь, — Света сморщила нос. — От этого запаха аж зубы сводит. Точно больницей пахнет. Ты уверен, что это можно есть?
— Пока нет, — спокойно ответил я, выливая тёмную жидкость на сковороду. Соус недовольно зашипел. — Но скоро станет можно.
Я достал свой поварской нож и быстро нашинковал «Корень Жизнесилы», превратив его в аккуратную горку стружки. Туда же отправились пара мелко порубленных зубчиков чеснока, которые я предусмотрительно прихватил с собой.
В сковородку полетел чеснок, за ним — имбирь. Следом я щедро сыпанул сахара, который нашёлся в гостиничном наборе для чая, и плеснул немного воды.
И тут началось преображение. Резкий аптечный дух стал отступать, вытесняемый свежестью имбиря и чеснока. А потом, когда сахар начал таять, смешиваясь с соусом, по комнате поплыл совершенно новый аромат — густой, сладковато-пряный, с жареными нотками. Запах был таким насыщенным, что Света невольно выпрямилась и втянула носом воздух.
— Чем… чем это пахнет? — прошептала она.
Я молча помешивал. Жидкость на глазах густела и темнела, становясь блестящей, как лак. Я убавил огонь, чтобы соус не кипел, а только лениво пыхтел, доходя до нужной кондиции.
Наконец я снял сковороду. Зачерпнул ложкой каплю тёмного соуса, подул, чтобы остудить, и попробовал. Мысленно кивнул. То, что надо. Не идеальный терияки, конечно — сахар грубоват, а соус слишком солёный, — но основа вкуса была поймана. Сладкий, солёный, острый.
— Попробуй, — протянул я ложку Свете.
Она с опаской посмотрела то на меня, то на тёмную каплю на ложке.
— Это… безопасно?
— Безопаснее, чем их котлеты с «Поцелуем Солнца», — усмехнулся я.
Света нерешительно взяла ложку и осторожно коснулась соуса кончиком языка. И замерла. Её глаза, до этого полные скепсиса, изумлённо округлились. Она попробовала ещё раз, уже смелее.
— Боже… — выдохнула она, глядя на меня во все глаза. — Что это? Это… это сладко. И солёно. И немного остро… Но это же… — её взгляд метнулся к пустому аптечному пузырьку на столе. — Это та самая микстура⁈ Как⁈ Как ты это сделал?
Я забрал у неё ложку и с удовольствием облизал остатки.
— Просто кулинария, Света.
— Игорь, это… это что-то с чем-то! — Света всё ещё смотрела на пустую ложку, словно там лежал слиток золота, а не остатки тёмной жижи. — Вкусно до дрожи. Но… не будешь же ты кормить людей одним соусом? К чему подавать этот… эликсир?
Она подняла на меня глаза.
Я хмыкнул и подошёл к маленькому холодильнику.
— Соус — это душа, Света. Но душе нужно тело. Нам нужна курица.
Я достал упаковку с филе, которую захватил в супермаркете. Обычная курица, бледная, фабричная. Никакой фермерской романтики, но для эксперимента пойдёт. Если я смогу сделать съедобной эту «резину», то с нормальными продуктами вообще шедевр выйдет.
— Рис, — сказал я сам себе, доставая пакет. — Начнём с базы.
Света тут же подскочила со стула.
— Тебе помочь? — с энтузиазмом спросила она. — Я могу порезать что-нибудь! У меня дома даже нож есть. Керамический!
Я глянул на её идеальный маникюр, но отказывать не стал. Пусть учится.
— Ладно. Бери перец, — я кивнул на стол. — Мой, чисти и режь кубиками. Только не мельчи, мне нужно, чтобы он на зубах хрустел.
Пока она возилась с перцем, я занялся крупой. Высыпал стакан в кастрюлю и включил воду.
— Смотри и запоминай, — бросил я через плечо. — Первое правило нормального риса — промыть его до чистой воды. Видишь эту муть?
Я показал