— А гормоны — это кто такие?
— А?
— Ну, ты говоришь, гормоны не бушуют. Это звери такие ваши, местные?
— А! Нет, это ду́хи.
— Д-духи?
— Самые настоящие!
— Так у вас же магии нет!
— Магии — нет, духи — есть. Как налетят, как обуяют…
— И что?
— А смотря какой дух. Кто в драку кидается, кто плотским грехам предаваться. А у некоторых — прыщи растут. Вот такенные!
— Господи, какой кошмар! — пробормотала Танька. — И ни одного спиритуалиста, чтобы их обуздать!
— Не говори. Живём и мучаемся. Но это только у молодых, вроде тебя. Нам, старикам, уже не страшно. У нас иммунитет.
— А это кто такой⁈
— О, это — как фамильяр. Зверь-хранитель такой. Он этих духов на десять шагов не подпускает. В клочья рвёт. Монстр!
Танька долго задумчиво на меня смотрела, потом замахнулась.
— Вот так бы и врезала тебе! Врёшь всегда. А я воображаю всякое странное и потом чушь снится.
— А что снится? Крейсер «Аврора»? Правильно снится, бойтесь пролетарского гнева! Буржуи.
Танька отчего-то засмущалась, выглянула из-за домика и буркнула:
— Идём!
Мы перебежали дорогу, как злоумышленники, скользнули между домов, и тут город внезапно закончился, а начался лес.
— Ф-фух! — выдохнула Танька. — Ну, теперь можно спокойно идти!
Я так не думал. С моей точки зрения, сейчас начиналось самое беспокойство. Потому что в лесу было гораздо темнее, чем в городе. Тут можно было спокойно выколоть себе оба глаза, и ничего бы не изменилось.
Но Танька вытянула руку, и на ладони у неё загорелся огонь. Стало веселее.
— Наконец-то, — проворчал я. — Хоть какая-то польза от этой вашей так называемой магии.
— У тебя и такой нет, — огрызнулась Танюха. — Вообще не понимаю, чего ради я тут трачу время, когда уже давно могла бы спать. Недостаток сна старит кожу, между прочим.
Тут уместно и вправду задаться вопросом: а куда это мы среди ночи попёрлись и, главное, в чём тут остроумие?
А я отвечу. Мы шли к тайному озеру, где, как я понял, надо будет провести какой-то ритуал, который и выявит во мне магический дар. Если он имеется, конечно.
Танька относилась к затее скептически. Фёдор Игнатьевич — с каким-то нездоровым энтузиазмом, аж руки потирал.
Зреет вопрос: а почему со мной пошла одна Танька? А вот и ответ: отыскать тайное озеро может только женщина из магического рода. Она должна принести к озеру младенца, которому нужно открыть дар. В данном случае младенец — это я.
— А если вдруг такая ситуация, что мать проявила политическую недальновидность и умерла? — спросил я, продираясь сквозь заросли.
Танька как-то легко скользила, будто призрак, а я уже всё проклял. Каждая ветка норовила по лицу хлестнуть.
— Значит, другая женщина понесёт, — сказала Танька, не оборачиваясь. — Или девочка. Старушка тоже сгодится.
— А если вдруг совсем все женщины умерли в роду?
— Кгхм! — Тут она таки оглянулась на меня, да этак выразительно. Мол, что за ерунду городишь. — В настолько маловероятной ситуации ребёнка отнесёт к озеру женщина из любого другого рода. В крайнем случае — простолюдинка. В совсем уже крайнем случае — можно поехать в другой город, где другой хранитель и другие условия.
— А с чего такое особое отношение к женщинам?
— Хранительница озера у нас — женщина. Согласно легенде, её муж обманул.
— Измена?
— Сам ты — измена! Тогда война шла, несколько столетий подряд. И она просила мужа, чтобы тот не отправлял на войну новорожденного сына. Муж пообещал. Она родила ему сына, а когда тот подрос — отец всё-таки отправил его на войну. И он там погиб. А Светлана — это мать так звали — от тоски скончалась и стала хранительницей озера. К мужчинам у неё доверия нет. Если женщина дитя принесёт — она ей верит, услугу оказывает. А мужчину даже близко не подпустит. Такая вот.
— Это хорошо.
— Что ж хорошего?
— Что война та закончилась. Неохота, понимаешь, воевать. Суетное занятие, утомительное. Опять же, помереть можно…
Тут впереди что-то мелькнуло эдакое, и я замолчал. А Танька погасила огонёк и с благоговением произнесла:
— Пришли…
Глава 4
Ритуал в серебряной воде
Ветви расступились перед нами, и я натренированным движением своего могучего духа удержал рвущееся наружу некультурное слово. Вместо него хотел сказать: «Красотища-то какая!» — но и этого не сказал, потому что это было бы по́шло и не к месту.
Видели вы когда-нибудь лесное озеро? Я вот — ни разу. Всю жизнь в городе промыкался. Выбирались, конечно, с друзьями на шашлычки и покупаться, но то другие были озёра, попсовые. А тут…
Луна, не встречая никаких препятствий, усеребрила поверхность. Луна была такой огромной, что не существовало, по сути, даже пресловутой лунной дорожки, она охватила сиянием всё.
И — тихо, даже ветра не слыхать. Такая завораживающая картина…
Далеко не сразу я заметил, что перед озером стоит-висит девушка или женщина в белых одеяниях. Сама она не походила на призрака, а вот одеяния — те да. Медленно так, плавно колыхались, хотя вроде бы — ни дуновения.
— Пошли! — прошипела Танька и ущипнула меня за бок. — И молчи там! Без этих твоих, вот этих вот всяких!
Очень понятно объяснила. А что у меня есть такого, вот этого вот? В принципе, я — духовно богатый человек, у меня разное есть. Так что можно было бы и поконкретнее сказать, что именно из этих сокровищ не нужно демонстрировать легкоранимой хранительнице.
Мы выбрались из зарослей и рука об руку двинули к озеру. Грунт тут шёл под уклон, но не круто: упадёшь — далеко не укатишься.
Хранительница вдруг как будто заволновалась и поплыла нам навстречу. Танька замерла, я — тоже.
— Приветствую тебя, о хранительница! — сказала Танька и отвесила поклон.
— Как посмела ты привести сюда мужчину⁈ — воскликнула хранительница.
Голос у неё звучал изрядно. Если бы я не знал, что такое звук 5.1, я бы, наверное, вздрогнул и побледнел, как Танька. Может быть, даже заикаться бы начал, вот как она. А так — я просто мысленно восхитился и принялся разглядывать хранительницу.
Бледная, как фаянс, да простят меня боги за это сравнение. А брови и ресницы будто углём намазаны — так и выделяются. Волосы длинные, тоже чёрные. Начеши вперёд — будет прям как та страшная деваха, которая в фильме из колодца вылезала.
А вообще, если мысленно фотофильтром коррекцию сделать, то получается вполне себе красивая женщина. За тридцать, конечно, ну и что. Я не Танька,