Его язык — грубый, искусный, словно созданный для греха.
Его рот — влажный, тёплый, безжалостный.
А кончики клыков, едва касающиеся моего тугого, распухшего клитора, заставляют меня дрожать так сильно, будто я вот-вот разорвусь от желания.
— Блять… Септис… не останавливайся, — стону я, едва не плача от напряжения. — Пожалуйста… я больше не выдержу…
Он улыбается, прижимаясь губами к моей коже, держит меня крепко — и резко, глубоко проникает языком в мой центр. Я вскрикиваю, тело рвётся навстречу ему…
Бип-бип-бип.
Резкий визг будильника вырывает меня из сна. Я почти подпрыгиваю в кровати. Рука автоматически тянется между ног — и я тихо стону, ощущая влажность своих трусиков.
Прекрасно. Просто прекрасно.
Оставшуюся ночь меня разрывало между тревогой за ночной кошмар Септиса… и разгорячёнными, безумно яркими фантазиями о том, что он мог бы со мной сделать.
Я ударяю ладонью по одеялу.
Что со мной происходит?
Я выбираюсь из кровати, натягиваю халат. Ещё рано — и, если мне повезёт, я смогу улизнуть на работу до того, как Септис придумает, что сказать… или что сделать. Мне нужно очистить голову.
Я быстро собираюсь, делаю макияж, практически скрыв след от удара Гари, хотя тело все еще ноет.
Потирая шею, пытаясь расслабить застывшие мышцы, когда вдруг слышу глухое «РРЯЯЯОУ» и какой-то звон. Я замираю, прижавшись ухом к двери.
Звук усиливается. Паника начинает накатывать на меня.
Что за…?
Я распахиваю дверь и бегу вниз по лестнице. Поворачиваю на кухню — и останавливаюсь как вкопанная.
Септис, устрашающий, огромный, смертельно опасный Септис…
…стоит на прижатом к стене кухонном столешнике, сжавшись в комок, и машет лопаткой, как мечом, в сторону пола.
Я медленно подхожу, и мои глаза расширяются.
На полу, в клубке блестящих белых нитей паутины, извивается рыжее мохнатое нечто.
Мой кот.
Мой чёртов кот.
Он орёт так, будто его режут. Пыхтит, панически стучит лапами.
— УБЕРИ ЭТО ОТ МЕНЯ! — вопит Септис, размахивая лопаткой, клыки обнажены, глаза в ужасе.
— Ты ЧТО сделал⁈ Почему мистер Маффинс в паутине?! — кричу я, бросаясь на колени к бедному зверю.
— Что такое «мистер Маффинс»?! — огрызается он, на секунду отвлекаясь.
— Это мой кот! МОЙ! КОТ! Септис, какого чёрта ты оплёл паутиной моего кота?!
Он морщится.
— Я… не хотел! Он упал на мою ловчую сетку, когда я пытался поймать тебе завтрак! Я пытался освободить адского зверя — но он ударил меня! — Септис жалобно демонстрирует царапину на мизинце. — Это… было очень больно. И да, «мистер Маффинс» звучит аппетитно, но уверяю — он НИ РАЗУ не вкусный.
Я вскидываю взгляд — с рычащего комка шерсти… на Септиса, который забился на столешницу. Я не знаю, смеяться мне или возмущаться — и в итоге просто взрываюсь смехом. Хохочу так сильно, что у меня текут слёзы.
— Это не смешно, — мрачно бормочет он, отчего я хохочу ещё сильнее.
Вытираю слёзы.
— Ладно, ладно… всё, успокоилась.
Я наклоняюсь, чтобы освободить кота, но Септис молниеносно спрыгивает и хватает меня за руки.
— Осторожно, — говорит тихо, почти нежно. — Ты тоже застрянешь. Я не хочу, чтобы ты попалась.
Он разворачивает меня к себе. И я тону в его взгляде. Тёплые пальцы всё ещё охватывают мои руки.
— Хорошо, — шепчу я, не в силах отвести взгляда.
Он кашляет, смущённо усмехаясь:
— Всё пошло… совсем не так, как я планировал. Должно быть, я выглядел полным идиотом.
— Ещё каким… но это было… мило.
— Мило? — он моргает, шокированный. — Из всех слов, ты выбрала «милый»?
— А чего ты ожидал? — улыбаюсь я.
Он улыбается — и у меня буквально перехватывает дыхание. Я прочищаю горло, выпрямляюсь.
— Но… на будущее, — говорю я, — мне бы вполне хватило обычного тоста с авокадо. Я вегетарианка, по моему опыту скажу, фрукты и овощи обычно не пытаются убежать. Вот, у меня есть кое-что, что поможет твоей царапине.
Я поднимаюсь на ноги, и чувствую, как его горячий взгляд скользит по мне, пока я открываю ближайший кухонный ящик.
Он подходит ко мне, и я бережно оборачиваю пластырь вокруг его мизинца, затем наклоняюсь и мягко целую его поверх липкой полоски.
— Вот так. Готово. Если хочешь, у меня есть ещё леденцы — могут идти в комплекте с пластырем, — поддразниваю я.
Его глаза темнеют, взгляд становится глубоким, ищущим, тянущим меня в себя.
— Очень смешно, — пробормотал он. Его голос скользит по моей коже, как шёлк. — Леденец мне не нужен… Но вот ещё один поцелуй — с удовольствием возьму.
Я поднимаю взгляд на него, и в животе у меня взлетают стаи бабочек.
— Ещё один поцелуй? — выдыхаю я.
— Да. Но… вот сюда. — Он касается губ. — Я почистил зубы, смотри. Мятная свежесть. — Он облизывает клыки.
Я едва не стону от смеха и желания одновременно.
— Ладно. Один. Сделай его стоящим.
— Вызов принят.
Он склоняется надо мной, прижимает одну руку к столешнице позади меня, другой касается моей шеи — и моё сердце взмывает к горлу. Он поднимает мои волосы, переплетает свои пальцы с моими.
Его губы опускаются…
…и он целует меня в щёку.
Я издаю раздражённый стон.
— Эй! Это не считается!
— Нет? — хрипло спрашивает он, проводя большим пальцем по моему пульсу. — Тогда что именно ты хочешь?
— Септис… — выдыхаю я, хватая его за волосы. — Поцелуй меня по-настоящему.
И он делает это.
Он наклоняется и накрывает мои губы своими — глубокими, тёплыми, мягкими. Я ощущаю, как что-то внутри меня словно взрывается искрами. Я прижимаюсь к его груди, его низкий рык отдаётся у меня в животе.
Он прикусывает мою нижнюю губу, заставляя меня открыть рот, и его язык скользит внутрь, вплетаясь в мой — горячий, медленный, восхитительный.
Я буквально таю у него в руках. Я чувствую, как его твёрдый член упирается в мой низ живота — и целую его ещё сильнее. Но он вдруг отстраняется, оставляя меня без воздуха.
— Я хотел сделать это с первой нашей встречи, — шепчет он. — Ты была прекрасна с первого взгляда.
Моё дыхание сбивается.
— Ну… теперь я точно не могу назвать тебя «милым», — выдыхаю я.
— Нет? — он склоняет голову. — Тогда кто же я?
Я смотрю прямо в его опасные, завораживающие глаза.
— Сексуальный.
Его взгляд темнеет, становится плотным, насыщенным.
— Рад, что мы пришли к одному мнению.
Но затем он хмурится.
— Тебе не нужно идти на работу, Амата.
— Нужно. Иначе будет подозрительно.
Мы оба слышим новый отчаянный «МРРРААААУ!» из-под паутины.
Я вздыхаю:
— А пока — пожалуйста, отпусти мистера Маффинса.
Я выскальзываю из его рук.