Пригладив ладонями подол ночной рубашки, я бесшумно спускаюсь по лестнице на первый этаж. Беру вязаное одеяло с дивана, накидываю его на плечи и как можно тише открываю и закрываю входную дверь.
С бешено колотящимся сердцем я иду босиком по грунтовой дороге.
Мужчина спокойно курит и ждет меня у ворот. Когда я подхожу, он не сводит глаз с моего лица.
Его глаза цвета бледного арктического льда. Они окружены густыми темными ресницами. Его чернильно-черные волосы ниспадают с макушки почти до плеч. У него волевой подбородок, полные губы, а горящий взгляд сулит и ад, и искупление.
Он поражает, как картина Караваджо, драматическими контрастами божественного света и бархатистой тени, а каждая мышца даже в состоянии покоя наводит на мысль о насильственных действиях.
Именно он первым научил меня тому, что самые прекрасные вещи в природе – это те, что убьют тебя быстрее всего.
В десяти шагах от ворот я останавливаюсь. Не знаю, дрожу ли я от ночного холода или от жара его взгляда.
— Ронан Крофт.
— Мэйвен Блэкторн. Есть какая-то причина, по которой мы ведем себя так официально?
— Да. Я предпочитаю притвориться, что мы никогда не встречались. Что ты здесь делаешь?
Он наклоняет голову и разглядывает меня. На его полных губах появляется едва заметная язвительная улыбка.
— Угадай. Даю тебе три попытки.
Боже, этот голос. Мед и дым, бархат и грех, грубый, но в то же время мягкий и соблазнительный. Это чистый секс.
Мне следовало взять пистолет.
— Тебе нужно уйти.
— Правда?
Ронан затягивается сигаретой и выпускает прямо в меня колечко дыма. Я не вздрагиваю, когда оно лениво приближается, расширяясь и покачиваясь, пока не останавливается в полуметре от моего лица, а затем рассеивается.
— Это отвратительная привычка.
— Бывало и хуже.
— Разве я этого не знаю.
Он прислоняется плечом к калитке и улыбается. Я не могу решить, чего мне хочется больше: хватить немного земли и швырнуть в него или стереть эту ухмылку с его высокомерного лица.
Любой из этих вариантов, скорее всего, его позабавил бы. Поэтому я выбираю холодное безразличие.
— Уходи, Ронан. И не возвращайся.
Не обращая внимания на мои требования, он осматривает меня с ног до головы откровенно похотливым взглядом.
— Ты хорошо выглядишь. Более устрашающе, чем обычно. Должно быть, дело в прическе. Ты попросила своего стилиста подобрать тон под цвет твоей души?
Я помню это. Непоколебимую уверенность. Игривый, едкий юмор. То, как он мог пригвоздить меня взглядом и заставить почувствовать себя единственным человеком на свете.
Или невидимой.
— Вообще-то я попросила сделать ее под цвет твоей. Уходи, пока я тебя не пристрелила.
Ронан приподнимает брови. Не от страха или удивления, я просто развлекаю его.
— Из огнестрельного оружия?
— Нет, из подводного ружья. — В моем тоне сквозит сарказм. Если бы только это была кислота.
— А. Нужна была защита от местных акул, да?
Он бросает взгляд через мое плечо на дом, затем снова смотрит на меня. В его светлых глазах читается вызов. Чувство, которое я поначалу испытала при виде него, резко перерастает в ярость.
— Я тебя ненавижу.
Ронан усмехается.
— Ты сказала это вслух.
— Хорошо. Я не хочу, чтобы меня неправильно поняли.
Он затягивается сигаретой и выдыхает через ноздри, так что дым поднимается серыми, похожими на драконьи, клубами. Когда Ронан говорит, его голос звучит мягко и проникновенно, а рука, протянутая между металлических прутьев, томно поглаживает мою обнаженную кожу.
— Ты меня не ненавидишь, Багз.
Если хочешь сохранить свои коленные чашечки в рабочем состоянии, никогда больше так меня не называй.
— Я тоже тебя не ненавижу. Ни капельки. Ни на йоту.
— Прекрати болтать и уходи.
— Думала ли ты обо мне все эти десять лет?
— Конечно, много раз. Все они были связаны с насилием.
Ронан кивает, как будто этот ответ имеет для него какой-то смысл. Затем молча вытягивает руку через калитку, достает сигарету изо рта и ждет.
Я также помню о его терпеливости. Он никогда не спешил, казалось, что он никуда не торопится. С другой стороны, когда вы принц и все вертится вокруг вас, у вас в запасе все время мира.
Немного поколебавшись, я подхожу ближе и осторожно забираю сигарету у него из пальцев. В отличие от его сердца, руки у него теплые. Я затягиваюсь, выдыхаю, затем бросаю сигарету и раздавливаю ее босой ногой. Ронан снова усмехается, его бледные глаза весело блестят.
— Все такая же крутая.
— Если мои тети застукают тебя здесь, тебе не поздоровится.
Он склоняет голову набок и смотрит на меня с непонятным выражением лица.
— Ты когда-нибудь рассказывала им о нас?
— Не говори глупостей.
— Все еще стыдно, да?
— Скорее, я полна сожалений. Прощай, Ронан.
— Прощай, Багз.
Он не двигается. Я тяжело вздыхаю и бросаю на него сердитый взгляд, отчего он улыбается.
— О, эти глаза. Эти прекрасные, завораживающие глаза. Как они преследовали меня. Если бы ты только знала, какой властью они всегда обладали надо мной. Может быть, тогда ты не была бы такой жестокой, маленькая ведьма.
— Ты не имеешь права говорить со мной о жестокости, лицемер. И не называй меня ведьмой. Ты же знаешь, я это ненавижу.
— Конечно, знаю. Поэтому я это и сказал.
Прежде чем продолжить, я напоминаю себе, что убийство – это уголовное преступление.
— Твой отец приходил на прощание с бабушкой. Позаботься о том, чтобы он не явился на похороны.
— А что, ты собираешься толкнуть его инвалидную коляску под машину?
— Я этого не планировала, но спасибо за хорошую идею.
Ронан выпрямляется и изящным, непринужденным движением плеча отталкивается от ворот. Я поднимаю на него глаза, удивляясь его росту.
Он стал еще выше с тех пор, как я видела его в последний раз. И шире в плечах. Он больше не мальчик с милым личиком и обворожительной улыбкой, теперь он выглядит гораздо опаснее.
Мужчина.
Я инстинктивно обхватываю себя руками и делаю шаг назад.
Сверкающий ледяной взгляд Ронана скользит по мне с головы до ног и обратно. Он облизывает губы.
— Скажи еще хоть слово, Ронан Крофт, и, клянусь Богом, я тебя прикончу.
По причинам, известным только ему, он находит мою угрозу забавной и смеется.
— Если бы ты только могла.
Мы смотрим друг на друга сквозь ржавые железные прутья ворот. Вдалеке воет одинокий волк. Где-то в глубине леса другой зверь поднимает морду к небу и отвечает на зов. Их песня завораживает.
У меня сжимается сердце. В груди болит. Я ловлю себя на том, что сдерживаю слезы – такого ужасающего состояния я не испытывала с тех пор, как видела его в последний раз.
— Прощай, Ронан. Мы закончили.
— Неужели?
Бросив на мои губы горячий, долгий взгляд, Ронан резко разворачивается и уходит в ночь, шагая широко и уверенно. Он не оглядывается. Я никогда не прощу себя за то, что хотела, чтобы он обернулся.
ШЕСТЬ
РОНАН
Она вернулась.
Словно внезапная пощечина, Мэйвен Блэкторн вернулась в Солстис.
Двенадцать лет от нее ни слуху ни духу. Ни слова.
Двенадцать гребаных лет.
Целая вечность.
Но теперь, когда я снова ее вижу, кажется, что это было мгновение.
Она так же очаровательна, как и всегда. Этот мягкий, хрипловатый голос. Эти сияющие зеленые глаза. Непреклонная индивидуальность и бескомпромиссное упрямство, которые всегда были отличительными чертами ее характера.
Мэйвен была девушкой, когда ушла. Теперь она настоящая женщина. Изящная, элегантная, уверенная в себе. Опасная, с острыми когтями, волшебница, которая знает, какой силой она обладает и как именно ее использовать.
Ее голос, в котором слышались мед и яд, произнес мое имя, пробудив во мне все самые темные инстинкты.