— Главная!
И почти тотчас же:
— Подъем!
Страшно взревели двигатели, изрыгая из дюз феерические лепестки пламени, окутывая «Марию Магдалину» и все вокруг тяжелой пеленой дыма. Казалось, сама земля задрожала.
И в этот миг освященный корабль начал свое продвижение к звездам…
Перегрузки тяжелой дланью приковали барона к креслу. Невозможно было шевельнуть рукой, головой, трудно было даже говорить. И все из-за этого проклятого самоучки, мрачно подумывал Хейерлинг. Правда, Лухманов предупреждал барона, что ощущения тяжести и непривычной легкости будут попеременно сменять друг друга подобно тому, как это бывает на обыкновенном корабле в качку. Но почему же он не сказал, что будут они столь сильны?! Мысли путались, лениво ворочаясь в голове, перескакивая с одного на другое. Барона утешала лишь мысль, что и московиту в данный момент приходится испытывать то же.
Резкий рывок, короткая передышка, хриплый голос, с шумом и придыханием произносящий слова, не узнаешь прежнего задорного лухмановского говора:
— Первая ступень отошла.
И снова тяжким бременем ложится на плечи перегрузка.
Барон подумал, что кочегарам первой ступени повезло — отработали свое и сейчас медленно опускаются, приземлятся где-нибудь в землях Габсбургов. А они двигаются дальше, в неизвестное….
Предыстория той, памятной всем присутствовавшим на ней, аудиенции у кардинала Антония, представлялась удивительной. И более всего в появлении самого Лухманова с его многообещающими идеями. В то время в самой Московии назревала смута, смерть грозного царя ознаменовала многие беспорядки и раздоры во всем государстве. Многие тогда бежали прочь, спешно меняя веру, припадая к стопам новых властителей и ища у них поддержки и защиты. Лухманов не был исключением.
Московит этот происходил из известного и знатного рода, возвысившегося при Иване III Васильевиче и его сыне Василии III Ивановиче и низвергнутого следующим князем Всея Руси, царем Московским Иваном IV. Прадед Лухманова участвовал в создании Судебника, имел поручительство Ивана Темного на государственные и приватные беседы с послами иноземными, «кои много полезны для Руси будут». И потомок его, памятуя об успехах своего родственника, немало сил и старания приложил для того, чтобы самому ученым стать, а потому изъясняться мог и на латинском, и на грецком, и языком нечестивого Лютера достаточно свободно владел, много книг, доставшихся ему в наследство, изучил и много полезных для себя выводов сделал. Так получилось, что попала в его руки книга Николая Коперника «Об обращении небесных сфер», проклятая Лютером и потому еще активно обсуждавшаяся в землях Польши, Ливонии, Австрии и проникшая даже в ставшую разом глухою Московию.
С нее-то, с гелиоцентрической системы построения мира, да и со смуты в землях московских и закрутились события, предшествовавшие достославному отправлению корабля «Св. Мария Магдалина» в дальнее, трудное и долгое плавание. Но немного назад вернуться придется еще раз.
Чуть менее тридцати лет прошло с того дня, как на престол Священной Римской Империи взошел молодой император Рудольф II Габсбург, человек импульсивный, но слабовольный, отдающий предпочтение искусствам, нежели делам государственным. Лишь двум людям из своей свиты он доверял и лишь их двоих он выслушивал со вниманием: то были шут его отца Максимилиана II Антон Броуза и барон Хейер-линг, человек не по годам способный и к интригам опытный. Именно он помог своему императору заручиться поддержкой Папы в борьбе с ненавистным братом Рудольфа Матфеем, вознамерившимся забрать престол в свои руки и неуклонно к тому подвигавшимся. Именно Хейерлинг уговорил Ливонию до поры до времени оставить свои притязания на московские земли, излишне разросшиеся на востоке. И именно он организовал в Речи Посполитой — не без давления со стороны Ватикана — хитроумную шпионскую сеть, за всеми беглецами из Московии следящую. Таким вот образом его люди и вышли на Лухманова, занимавшегося построением грандиозных планов, а в глазах соседей, настучавших на него властям, — и всякой бесовщиной в неурочный час.
Лухманова тотчас схватили, а бумаги и чертежи его привезли к Хейерлингу, находившемуся тогда в Кракове. Барон взглянул на записи и остолбенел. Опальный боярин не был ни колдуном, ни смутьяном, ни уж тем более безумцем. Его поразительная идея о плавании в небесных сферах, основанная на трактате Коперника, опиралась на веские доказательства.
До поры до времени оставив Лухманова в каменном мешке, он спешно отправился в Прагу к Иоанну Кеплеру, который был нередким гостем и у самого императора. Мнение видного ученого барон ценил без меры и ждал, как окончательного, решения знатнейшего среди ученых по бумагам Лухманова.
Сказать, что ученый был поражен, значит не сказать ничего. С заметным беспокойством на лице он искал ошибки, второй, третий раз перелистывая бумаги, и не находил их.
Через папского наместника в Праге история докатилась и до Ватикана. Причем исключительно та ее часть, в коей говорилось — со слов ли самого Кеплера, утверждавшего нечто подобное или же просто предположившего такую возможность, — будто Луна, та самая, что была заключена в первую небесную сферу, являлась благодатным источником серебра, нет, более того, аргентума на ней было что грязи. Бери не хочу; лишь осени себя и духов, ее населяющих, крестным знамением. А главное — по расчетам того самого московита, — добираться до нее меньше недели. Много быстрее, чем через бушующую без повода Атлантику в далекую Боливию, чьи серебряные рудники давно не удовлетворяли запросов римской курии.
Медлить Папа не стал. За десять лет до истечения века близ Болоньи начал строиться невиданный корабль. Как раз там, где состоялся памятный многим вселенский собор, утвердивший положения всеобщей, нерушимой, неизменной религии.
Денег на это благое дело не жалели. Все, что вывозилось из Вест-Индии, шло на постройку стартовой площадки и корабля по проекту самоучки Ивана Лухманова. Да уж, если Папа воодушевлялся какой-то идеей, то вынь да положь она должна быть осуществлена. Сам Лухманов вскорости принял католичество. После такого поступка ему были открыты все двери и все кубышки. Стройка продолжилась с новой силой.
За каких-то девять лет все было подготовлено: и стартовый комплекс, и сам небесный странник. Первый испытательный полет, беспилотный, разумеется, прошел как нельзя успешно, корабль взмыл ввысь и скрылся в облаках. По слухам, приземление его произошло неподалеку от намеченной точки на севере Скандинавии. Спускаемый аппарат сел в целости и сохранности, но был разворован местными жителями задолго до прибытия папского нунция.
Волей-неволей встал вопрос о финансировании первой экспедиции на Луну.
Хейерлинга, как первого из покровителей Лухманова, а главное, человека знатного, образованного, умеющего повелевать низшими и не гневить равных себе, сделали капитан-командором корабля.