Я нащупала в сумочке последнюю гантель. Впереди показался пост ГИБДД. Брюнет сбросил скорость. Охнув от собственной храбрости, я тюкнула гантелей по очередной голове и, отпихнув его ногу, стала лихорадочно искать педаль тормоза. Потерявшая управление машина попыталась, пользуясь случаем, выскочить на встречную полосу, но в последний момент я успела вывернуть руль.
Потрясенные сотрудники ГИБДД бросились к нам.
— Если Бублик еще цел, не дайте ему пропасть! — прошептала я, вываливаясь на руки бравому инспектору…
Послесловие
…Стасик, его приятель из ФСБ и заботливый брюнет, которого, как выяснилось, зовут Олегом, сидят на моей кухне и потягивают пиво. Надо сказать, они весьма сдружились, вытаскивая меня из той, извините, «задницы», куда я так успешно умудрилась залезть.
Стасик, словно доблестный рыцарь, помчался ко мне на помощь, как только я смогла до него дозвониться, взбаламутив по пути всех, кого только был в состоянии взбаламутить. Пожалуй, за него и впрямь стоит выйти замуж. Стараниями его приятеля мое имя в протоколах дела «Зеленого» даже не упоминается. Основными свидетелями стали освобожденный с дачи моих родителей Илья Георгиевич Максимов и его верный Бублик, которого удалось разыскать.
Олег действительно оказался частным детективом. Он следил за Якушевым-Зеленкиным по поручению его жены, которая, пребывая в неведении относительно преступной деятельности мужа, но чувствуя неладное, заподозрила супружескую измену. Начиная догадываться об истинном положении дел, Олег размышлял, как бы потактичнее сообщить о своих выводах нанимательнице, когда увидел подсекающий интересующую его восьмерку джип и последовавшую затем невероятную драку с сотрудниками ГИБДД. Из чувства профессионального любопытства он едет следом и видит как мое похищение, так и мое освобождение, успев между делом вызвать врачей к заброшенному Якушеву.
Ситуация кажется Олегу опасной. Он пытается завязать со мной знакомство у ларька с печатными изданиями в надежде прояснить происходящее и, если потребуется, помочь. Я сбегаю, и он снова едет следом. Подслушав на даче допрос пленного Ильи Георгиевича и столкнувшись в казино с одним из преступников, он принимает окончательное решение вмешаться, но я, проявив изобретательность, снова скрываюсь. Олег предполагает, что мне захочется навестить Якушева и успевает к больнице в самый критический момент погони. Это он, завязав перестрелку, уводит бандитов от моего убежища под мусорным контейнером. И в благодарность получает гантелью по голове…
— Ничего, шишки уже не видно. Я восхищен твоим мужеством, — предотвращает Олег готовый излиться с моих уст поток раскаяния. Я решаю задать вопрос:
— Не могу понять, зачем бандитам понадобилось высылать за мной ту ГИБДДшную машину, если они могли попросту позвонить Зеленому, изображавшему инструктора, и сказать, чтобы он забрал у меня документы!
Олег засмеялся:
— А он забыл зарядить телефон. Бывает, знаешь ли…
Стас поднялся.
— Кстати, у меня для тебя подарочек. Держи.
Я с опаской взяла тяжелый сверток. Неужели… Точно. Две пары гантелей. Одна по полтора килограмма, другая по два, «на вырост». Я взглянула на Стаса.
— Знаешь, пожалуй, я займусь плаванием.
Подумать только, в какую историю втянули меня эти симпатичные гантельки! А ведь я всего лишь хотела подкачать мышцы груди, чтобы немного увеличить ее объем. Может, проще было бы сразу засунуть гантель в бюстгальтер?
Боб ГРЕЙ
ОСОБЫЕ УСЛУГИ
МИСТЕРА БАЛДМЭНА
Глава 1
Смерть вне очереди
За окном безумствовал карнавал. Над крышами, рассыпая искры, вертелись шутихи. В небе взрывались разноцветные огни. Казалось, весь Локвуд высыпал на улицы. Люди смеялись, танцевали, улыбались. И никому не было дела до Дика Колмена, уныло взиравшего на все это буйство со второго этажа третьеразрядной гостиницы. Наконец ему прискучило это занятие. Он закрыл створку окна, повалился на кровать и предался невеселым размышлениям.
Подумать было над чем: и вчера, и сегодня он тщетно пытался найти работу — уходил, возвращался, вновь уходил, заставляя просыпаться портье с мутными от пьянства глазами. Искал, просил, унижался, и все без толку. Кому нужен недоучившийся студент, мечтавший стать адвокатом? Если и завтра ничего не получится, придется наниматься на скотобойню, где больше недели выдерживают только безропотные мексиканцы, или попытаться завербоваться на какой-нибудь сухогруз, ржавую посудину, плавающую под панамским или либерийским флагом.
Дик сбил щелчком забравшегося на постель обнаглевшего таракана и поднялся. Чем валяться, плакаться и прислушиваться к тому, как урчит в животе, лучше пойти на улицу, окунуться в гомон и суету. Там можно раствориться в толпе, зарядиться чужой энергией. И еще: вдруг кто-нибудь угостит его пивом?
Он вышел в коридор, со скрипом повернул ключ в замке и направился к лестнице. На этаже было три номера, дверь соседнего оказалась приоткрыта. В комнате было темно. Приоткрыта была и дверь номера напротив, но там свет горел. Дик скосил глаза и… остановился, будто врезался в стеклянную прозрачную стену.
Колмен не был в числе лучших студентов, но, разумеется, знал, что не должен ни к чему прикасаться. И все же толкнул дверь, открывая ее пошире. Не следовало и входить. Но он вошел. Дик всегда делал не то, что предписывали инструкции и здравый смысл. Потому и вылетел из университета, сначала переспав с дочкой декана, к тому времени успевшей побывать в постели всех его приятелей, а когда та забеременела — наотрез отказавшись сочетаться законным браком с этакой уродиной. К тому же он совсем не был уверен, что ребенок от него. Папаша-декан подобного хамства стерпеть, естественно, не мог и мигом выставил Колмена за ворота кампуса.
В комнате, между кроватью и колченогим чайным столиком, лежал человек. Грудь его была разворочена выстрелом, лицо превращено в месиво. Из каши мышц и осколков костей на Дика смотрел одинокий глаз — мертвый, как и его владелец. Все вокруг было в крови. Сначала она изливалась фонтаном, потом сочилась, теперь перестала, но еще не успела толком загустеть и свернуться.
Все было просто, как апельсин: здесь произошло убийство. Причем несколько минут назад и именно убийство, так как ничего огнестрельного поблизости от мертвеца не наблюдалось. Это во-первых. А во-вторых, обе раны были смертельными, что исключало инициативу ныне покойного в самостоятельном сведении счетов с жизнью.
Дик услышал за собой легкие шаги, но обернуться не успел. Страшной силы удар лишил его сознания…
Когда Колмен очнулся, то обнаружил, что сидит на стуле. У его ног, безвольно раскинув руки, лежал труп. Что касается рук Дика, они тоже были неподвижны, связанные за прямой и