— Может, просто снова кого-то обаяла? — Олеся пожала плечами. — Не обязательно уголовника. Вон, целого подполковника СК ты как мальчишку очаровала в два счета…
— То есть, — Дарья усмехнулась, — ты тоже считаешь, что я прям вся такая волшебная? Да, Олесенька?
Морозов заметил, как Олеся стиснула зубы, как на секунду раздулись ее ноздри. Она ничего не смогла ответить на выпад Дарьи, но ее внезапно поддержал Григорий:
— На самом деле, вариантов у тебя масса. Начиная с того, что Валеру ты могла просто вовремя выманить из дома или же напрямую договориться с ним, чтобы он куда-то уехал, оставив дом в твоем распоряжении и тем самым создав себе алиби. Или ты могла приехать гораздо раньше, убить его, спрятать тело, завладеть ключами и его смартфоном, а потом просто договориться с кем-то местным, чтобы дом подготовили к нашему приезду. Например, с тем мужиком, что с семьей куда-то уезжал. Помахала своими ресницами, представилась новой пассией Валеры… Так, мол, и так, гостей ждем, а милый приедет поздно, надо бы все подготовить, помогите по-соседски. Может, и денег ему предложила. И потом просто вернулась в город, а он тут все почистил, мясо приготовил, камин зажег, после чего и сам куда-то намылился — твои деньги тратить. Идеально!
— Так уверенно обо всем говоришь, как будто наверняка знаешь, — хмыкнула Даша, на этот раз ничуть не смутившись. — Потому что сам так сделал, да? У тебя-то мотив убедительнее моего. То, что я якобы подкатывала к Марку, лишь фантазия Олеси, а вот тебе эти двое реально рога наставляли уже пару месяцев как минимум!
Григорий моментально насупился и буркнул:
— Уж я-то никак не мог представиться новой пассией Валерки и обратиться за помощью к его соседу!
— Зато ты мог договориться с самим Валеркой, — неожиданно заметил Павел, настороженно хмурясь. — В смысле, чтобы он позвал всех сюда, а сам в последний момент свалил, обеспечив себе алиби.
— И с чего бы он стал мне помогать? — удивился Григорий.
— У тебя есть деньги, а у него сплошные долги. И тяжелый диагноз, который требует хотя бы облегчения последних месяцев жизни. Полагаю, о морали в такой момент человек уже не особо задумывается, только о том, через что ему предстоит пройти.
— И что же, я обеспечил алиби ему, а о своем алиби не позаботился? — фыркнул Григорий раздраженно. — Нелогично как-то, тебе не кажется? Понятное ведь дело, что подумают в первую очередь на меня, а во вторую…
Он осекся и посмотрел на Веронику, все это время молчавшую. Что-то в его взгляде вдруг переменилось: удивление сменилось растерянностью, а потом — чем-то вроде восхищения.
— Это ты, не так ли? Все, что я сказал, устроила не Дарья, а ты! Может, конечно, Валеру ты и не убила, а просто подкупила, как сказал Пашка, чтобы он свалил, ведь ты теперь наследница Марка, состоятельная женщина! И тебе-то как раз о своем алиби думать было не нужно, потому что есть я! На меня подумают в первую очередь. Всем ведь известно, что Марк изменял тебе всегда, а Женька мне — никогда. Так кто из нас с большей вероятностью слетел бы с катушек, когда все выяснилось? Конечно, я. И Женьку ты убила, чтобы от себя подозрения отвести. Мол, чего тебе мараться еще и об последнюю любовницу, если их были десятки! А все, чтобы меня подставить!
— Да перестань, — только и смогла ответить на это Вероника. — Я никогда не смогла бы убить Марка! И тем более Женю…
— Вообще-то, убийство Марка женщине было бы очень трудно совершить, — вступился за Веронику Морозов. — Ударить ножом в грудь, к тому же мужчину, — задача непростая, требует физической силы. К тому же это опасно, ведь Марк мог начать сопротивляться. Этот способ убийства больше подходит для мужчины.
Он видел, как на лице Дарьи отразилась обида. Конечно, ведь Морозов не сказал этого, когда обвинения сыпались в ее адрес. Но он просто не хотел прерывать разговор, надеясь, что кто-то выдаст себя, сказав лишнее.
— Вы недооцениваете силу женского гнева, — тихо, но очень уверенно произнесла Олеся, посмотрев на него. — Когда тебя топчут всю жизнь, рано или поздно находятся силы для одного точного удара.
— Ты сам сказал, — поддержала заклятую подругу Дарья, — бойтесь гнева терпеливых людей.
Морозов скорее почувствовал, чем увидел, как Вероника огорченно и разочарованно посмотрела на него, когда поняла, что он сказал это в ее адрес как аргумент виновности, а потому поторопился напомнить и другой свой тезис:
— А еще я сказал, что чаша терпения Вероники пока не переполнена.
— Ты можешь ошибаться, — парировала Дарья. — Ты ее от силы сутки знаешь.
С этим трудно было поспорить, потому Морозов промолчал, а Вероника, к его удивлению, нет:
— Все это ерунда, — тихо и как-то бесцветно произнесла она, — обиды, измены… Чушь. Не тянет на настоящий мотив. Среди нас лишь у одного человека он действительно есть. У тебя, Олеся. Это у тебя в этом году погиб сын. А наши дети живы. Это ли не повод нас наказать? Смерть ребенка — хуже болезни, медленно, но верно убивающей тебя. Разве нет? Ты уже мертва. И хочешь, чтобы остальные последовали за тобой!
Наверное, даже провались он сейчас нагишом в сугроб, Морозов не почувствовал бы такого холода. Нет, в словах Вероники действительно был смысл, вот только меньше всего он ожидал услышать эту версию от нее.
Впрочем, повернувшись к ней, Морозов обнаружил, что она испуганно зажимает себе рот руками, словно и сама от себя этого не ожидала. В свете переливающихся гирлянд в глазах ее блеснули слезы.
— Прости… — едва слышно выдохнула Вероника.
— Ну, знаешь… — хрипло выдавила Олеся, прожигая ее взглядом. — Это уже…
Она не договорила. Вероятно, горло перехватило. Олеся резко повернулась и торопливо вышла из кухни. Остальные проводили ее шокированными взглядами, а потом посмотрели на Веронику. Не только Морозов не ожидал услышать такое от нее. Она закрыла лицо руками и отвернулась, будучи не в силах выносить осуждающие взгляды.
— Так, ладно, с меня хватит, — решил Павел, отвлекая внимание всех на себя. — Все эти разговоры ни к чему не приведут. Сюда должна приехать полиция, должно начаться нормальное расследование!
— Что ты собрался делать? — настороженно уточнил Григорий.
— Я пойду в дом, где горит свет, и попытаюсь оттуда позвонить.
С этими словами он развернулся и тоже направился к выходу из кухни.
— Постой! — попытался задержать его Морозов, но Павел проигнорировал его команду, поэтому пришлось последовать за ним в гардеробную, пытаясь увещевать на