— В чате тоже молчок, — добавила Женя, но это они и так знали: чат у ребят был общим. Морозов, конечно, в нем не состоял, но Дарья держала его в курсе того, что там происходит.
— Может, с ним что-то случилось? — предположила она.
— Что с ним могло случиться? — с нотками возмущения возразил Марк.
— Не знаю… Поехал в магазин и попал в аварию… Или поскользнулся, упал и сломал ногу, — принялась фантазировать Дарья.
— И что нам теперь делать? — задался вопросом Григорий. — Искать его? Где? Как? И, вообще-то, есть хочется… Не все перекусывали слойками с кофе, а тут такие запахи!
С последним Морозов мог легко согласиться: в кухне и даже немного в гостиной умопомрачительно пахло запеченным мясом, чесноком и какими-то специями. Женя с любопытством заглянула в духовку и вытащила оттуда противень с пакетом, внутри которого лежало явно что-то очень вкусное и вполне готовое. И даже порядком остывшее, поскольку Жене не понадобились прихватки.
— Может, поедим, пока ждем Валеру? — предложил Марк. — Появится он, никуда не денется.
— Как-то это неправильно, — неуверенно возразил Григорий. — Надо бы сначала выяснить, где он, что с ним…
Он, кажется, собирался еще что-то сказать, но в этот момент пиликнули, уведомляя о новом сообщении, сразу четыре смартфона. Морозов заглянул через плечо Дарьи в экран, где открылся общий чат. Писал тот самый Валерий Демин: «Простите, ребят, не могу говорить! Кое-что случилось, пришлось срочно отъехать. Вернусь завтра утром и все расскажу. Пока располагайтесь, ужинайте. Мясо в духовке, картофель фри в морозилке, салаты и закуски в холодильнике, шампанское там же, остальные напитки в гостиной. Скоро увидимся!»
— Ну вот! — Марк торжествующе улыбнулся. — Я же говорил: никуда он не денется, вернется. Давайте ужинать. Девчат, накрывайте!
Дарья с Женей переглянулись, почти синхронно пожали плечами и принялись исследовать холодильник на предмет закусок, а шкафчики — в поисках посуды. Морозов предложил свою помощь, Григорий с заметным облегчением и некоторым предвкушением направился в гостиную для изучения местных запасов алкоголя, а Марк уселся во главе длинного стола и достал смартфон.
Морозов как раз забрал у Дарьи довольно тяжелую стопку больших плоских тарелок и отнес ее на стол, когда в кухню вошла Вероника, несколько растерянно глядя на остальных. Ее явно обрадовала бурная деятельность по подготовке к ужину, но в ее глазах читался вопрос: а где же Валера?
Подруги быстро рассказали ей про сообщение, которое она, по всей видимости, пропустила, и она с удовольствием присоединилась к процессу, взявшись расставлять на столе бокалы для напитков: они стояли в отдельном шкафу в углу комнаты и к нему проще всего было подобраться, не мешая деятельности остальных.
Марк тем временем отвлекся от экрана смартфона, посмотрел на жену и недовольно нахмурился.
— Зачем ты взяла с собой это платье? Не говоря уже о том, зачем его надела?
Вероника замерла, бросила на стоявшего рядом Морозова немного испуганный взгляд, а потом посмотрела на платье. Оно было насыщенного зеленого цвета, в мелких белых цветочках, с рукавом три четверти, приталенное и с расклешенной юбкой почти до колена.
— Мне нравится это платье, — не слишком уверенно отозвалась Вероника, с преувеличенным вниманием расставляя на столе винные бокалы. — И оно удобное.
— Сколько раз я говорил, что оно тебе не идет? Ты в нем выглядишь как простушка! — продолжил отчитывать жену Марк. — Почему ты до сих пор его не выбросила? Иди и переоденься! Надеюсь, ты взяла нормальную одежду.
Женя и Дарья определенно слышали Марка, но упорно делали вид, что ничего не замечают. Светлокожая Вероника мгновенно вспыхнула, Морозов слышал, как она тяжело задышала, но выполнять приказ мужа пока не торопилась, продолжая ходить между шкафом и столом.
Он не разбирался в подобных вещах и не мог наверняка сказать, простит женщину платье или нет. Аня смогла бы оценить и сделать вывод, если бы была здесь. Но в двух вещах он не сомневался. Во-первых, будь его покойная жена тут, она обязательно вступилась бы за выбор Вероники в подобной ситуации, даже если бы действительно считала платье неудачным. А во-вторых, сама Вероника, по его мнению, относилась к тем женщинам, что будут хорошо выглядеть, даже если на них надеть холщовый мешок из-под картошки.
— А по-моему, чу́дное платье, вам очень идет, — заметил Морозов. И тут же попытался сменить тему: — Марк, может, поможешь Даше? Кажется, блюдо с мясом довольно тяжелое.
Дарья, как раз поднявшая то самое блюдо с подогретым содержимым пакета из духовки, выразительно поморщилась и поставила его обратно на кухонный остров, подтверждая, что ноша для нее тяжеловата. Марк недовольно зыркнул на Морозова, но из-за стола встал, пряча смартфон в карман.
— Убери, — тут же недовольно добавил он, отставляя в сторону винный бокал, который жена поставила перед его тарелкой. — Ты же знаешь, что я пью виски, а не вино!
Вероника безропотно забрала бокал, унесла его обратно в шкаф и заменила стаканом для виски. На Морозова она больше ни разу не взглянула, но и переодеваться так и не пошла.
Когда салаты и закуски были выставлены на стол, картофель фри зажарен в аэрогриле, а напитки разлиты по бокалам, к столу позвали Олесю, которая до того момента сама так и не появилась. С отправившейся за ней Дарьей она все же пришла, и та усадила ее рядом — по правую руку от себя. По левую руку от нее сел Морозов. Марк так и остался во главе стола, Вероника села рядом с ним и оказалась напротив Морозова. Места напротив Дарьи и Олеси заняли Столяровы.
— Ну что, погнали? — предложил Григорий, поднимая бокал с виски.
Морозов машинально отметил про себя, что поначалу тот собирался пить вино, но поменял свое мнение, как только узнал, что Марк будет виски. Они и ему предлагали присоединиться, но Морозов заявил, что оставит тяжелые напитки на новогоднюю ночь. Виски он все равно никогда не любил.
— Погнали! — бодро поддержал Марк.
И этот призыв был поддержан дружным звоном бокалов.
* * *
— А я тебе говорю: если мужик полностью обеспечивает свою женщину, то вся эта домашняя хоботня — не его проблема! — уверенно вещал Марк, хотя язык его самую малость заплетался. — Всякие там дети, готовка, стирка, уборка — уж будь добра, сама-сама! В конце концов, что там делать? Стирает стиралка, посуду моет посудомойка…
— Еще скажи, что гладит утюг, — не сдавалась Женя. — Сам, ага! Ты хоть один день в своей жизни был на хозяйстве? Вот