— А эффект? Какой эффект я получу в таком случае?
— А вот на этот вопрос, дружок, ты мне ответишь сам. К следующему уроку буду ждать тебя с докладом по этой теме. — И предваряя мои сетования и возможные возражения добавила, — наша, гимназическая библиотека тебе в помощь. Я точно знаю, что нужная литература там имеется.…И вообще, вода в ванне для тебя, вроде как, нагрелась, вон даже пар уже поднимается. Хватит тут лясы точить, начинай работать.
— Литература может и имеется, да вот, кроме профильной, по созданию несложных ритуалов и книжек по общей магии, нам там больше почти ничего не выдают, — пожаловался я, проверяя пальцем степень нагрева воды. Вроде, действительно, вполне себе теплая.
— С моей запиской выдадут, — заверила меня учительница, наскоро карябая на листочке запрос с моим именем, и даже заверила написанное своей печаткой. — Срока тебе для составления доклада две недели.
Похоже, придется, в самом деле, заморачиваться. Только этим уже точно после пятничной дуэли стану заниматься.
Часть 2
Глава 8
Все же надолго после того разговора с учительницей алхимии я на отработке не задержался. Ванна с горячей водой оказалась действительно готова, да и большую часть грязной посуды я уже до того оттер. Так что домыл последние колбы и плошки, наскоро ополоснул руки сам, пожелал хорошего вечера остающейся еще на работе учительнице и отбыл к себе, в общагу.
Даже не сразу и дошло, что конкретно в нашем общежитии сегодня не так. Спокойно прошел мимо стоящего возле входа столика с жестоко скучающим за ним дежурным старшеклассником, поднялся к себе, на третий этаж. То, что Андрюшки Скворцова на месте не оказалось — это почти норма, тем более, в такое неспокойное для их рода время, да еще и чуть ли не накануне дуэли. И все же, что же тут не так?
Лишь спустя несколько минут бесплодных прислушиваний к себе и окружающему, а так же бесплодных размышлений на эту же тему, до меня, как до того жирафа, наконец, дошло: звуки! Совершенно пропали обычные для общежития звуки. Не звучал где-то в отдалении музыкальный артефакт, не хлопали двери, не разносились возбужденные возгласы из-за стен, не звучали шаги по коридору мимо нашей двери. Словно разом вымерли все. Просидев примерно с полчаса в бесплодных попытках придумать, как мне во время будущей дуэли лучше поступить со своим контрактным стихийным духом (пусть не у многих, но у кого-то же магическое зрение, позволяющее засечь моего атакующего духа, обязательно окажется), я, чертыхаясь, соскочил со своей кровати и отправился вниз, к дежурному, выяснять, куда все подевались.
— Так с дуэлей еще не пришли, — открыл мне «важную» тайну пропажи жителей общаги совсем уж пригорюнившийся по этому поводу дежурный. — Там же запись на дуэли вплоть до самого закрытия арены, до восьми часов вечера.
Вот так номер! Совсем я с этой учебой и моральной подготовкой к дуэли от мира оторвался.…Хотя, тот же Джугадзе, во время подстроенного им коллективного вызова его на дуэль, о том же самом упомянул, что время на дуэльной арене станет дефицитом. Еще немного посомневавшись, тоже направился в сторону входной двери. Проверено уже на себе: в такой обстановке, когда все мысли о другом, готовиться выходит совсем неэффективно, а так хоть посмотрю и, мало вероятно, конечно, но может быть даже и чего-нибудь для своей тактики битвы на арене смогу позаимствовать.
Хех, вот, вроде, по сравнению с началом прошлого года, когда я один единственный раз ходил посмотреть на дуэлянтов, мое благосостояние значительно, даже правильней сказать, несоизмеримо улучшилось. Отчего ж тогда по-прежнему мне так жалко этот злосчастный полтинник за вход выкладывать?
И таки, как и следовало ожидать, все зрительные скамьи, возвышающиеся амфитеатром вокруг засыпанной сероватым песком овальной арены, в этот вечер оказались заполнены до отказа. Сразу же стало понятно, что, если только в буквальном смысле, не пробираться по головам, выискивать, где там устроились мои одноклассники, окажется для меня слишком хлопотным делом, потому притулился на едва ли не единственном обнаруженном мной свободном месте — на невысоком постаменте копии какой-то не то эллинской, не то латинской статуи, возвышающейся вплотную за спинами зрителей одного из секторов. Хорошо еще, что статуя эта все же оказалась облачена не то в тогу, не то в хитон, или как там еще у древних эти их пышные, до пят, одеяния назывались. Вышло бы уж совсем некомильфо, если бы как раз на уровне моей головы, вплотную за моей спиной, у статуи болтался ее пусть мраморный, но вполне себе узнаваемый член. Тут, если подобное кто-то из знакомых заметит, до насмешек и потери авторитета недалеко.
Но таки примостился и принялся смотреть за только-только разгорающимся поединком на арене.…Вот так номер! Одним из сражающихся оказался небезызвестным мне Василий Муравьев, прошлогодний узник карцера, на излечение ран которого я тогда истратил целых два скрупула экстракта жизнесила. Не то, чтобы это что-то значило в моей реальной жизни, старшеклассник, скорее всего даже и не рассмотрел в ночной мгле лица того, кто ему тогда помог, но за поединком семиклассника-стихийника я принялся наблюдать с удвоенным интересом.
Все же, хоть и считалось, что на выходе из нашей гимназии получаются еще довольно посредственные маги, так сказать, не более чем заготовки для последующего намного более углубленного обучения клановыми специалистами или университетскими профессорами, но как бойцы, эти двое семиклассников на арене смотрелись очень эффектно. Никакого сравнения с тем коротким и тусклым поединком, который я видел на этой же самой арене год назад. Что называется, феерия цвета и звука! И со стороны очень хорошо заметна разница в псевдоогненных заклинаниях боевого мага, у которого призванная с другого плана псевдоматерия, лишь тускло светилась от искусственно приданного ей аспекта жара, и истинного огня в исполнении стихийного мага. Огонь, не говоря уж о режущей глаза зрителей яркости, он — свободен. Легко меняет свои размеры и формы. И взрывается, соприкоснувшись со щитом из все той же псевдоматерии, только уже с аспектом сопротивления огню.
О! А вот это решение Муравьева я, пожалуй, вполне могу воплотить в жизнь во время предстоящего мне поединка! И со стороны зрителей ничего этакого, необычного,